Рассказы

Не нашёл к какой теме прилепить. Взято с нашего террановского (не путать с терранодастерами) внедорожного форума (клуба), членом которого так-же является и автор под ником Дарга. Рассказы так и называются-Байки от Дарги.
Байки от Дарги
Здесь собрано, отредактировано, скомпоновано и продолжено то, что было написано ранее, в разделе «Всякие смешные истории и анекдоты» так как количество букв стало тянуть на отдельную тему, которую и открываю по совету коллег террановедов. Если честно сначала я полагал, что недельку побалуюсь, напечатаю 4-5 баек и успокоюсь, но потом как то вспомнилось и поперло! В связи с редактированием, тексты могут несколько различаться с опубликованными ранее, но хуже они не стали. Кое что добавлено, поэтому рекомендую перечитать. Стало поменьше ошибок из за Т9 и допущенных второпях. И так:

- - - Добавлено - - -

Чарская история

Водила дальнобой, полжизни на севере, язык как бритва, руки золотые, браконьер, матершинник, зовут Ефимыч рассказывал:
Середина 1970-х, после армии был он самый зелёный в автоколонне, возили грузы по зимнику в Забайкалье из Могочи на Чару, Удокан. Заезжает в Чаре в чайную, где водительская братия подкрепляется перед возвращением в Могочу, присел к ним собрался пообедать. Тут заходит эвенк чуток поддатый, пушнину сдал, просит съездить до посёлка Старая Чара за спиртом (0,5 л стоил 9 советских рублей 96%), до неё то ли 8, то ли 12 км. По трассе спиртного не было, "сухой закон". Ну, тут общество решило, и сказали, ты Николай самый молодой, машина ещё не остыла, дуй!
Садится эвенк к нему в машину и дунули. ЗИЛ 131 почти новый, дорога ровная, на спидометре под 80, минут через 10 были на месте. Эвенк дал денег, Ефимыч выпрыгнул, закупился, запрыгнул, и дунули обратно. Минут через пять состоялся у них такой диалог:
- Е: Во! Нифига, олень, лежит! Сюда ехали не было!
- Э: Но!!!
-Е: Во ещё один!
-Э: Но!!!
-Е: Смотри, еще два!!!
- Э: Но!!!
- Е: А это че за херня? Нарты!!! Это чье все, откуда!!!
- Э: Э-Э-Э-Э! Однако я знаю!!! Однако это мои олешки!
- Е: Как твои, где ты их оставил?
- Э: Однако возле чайной привязал.
- Е: За че привязал?!?!
- Э: За машину однако!
- Е: За какую машину?!?!
- Э: Оглядевшись в кабине Зила: Однако за эту (тычет пальцем куда то в пол).
Нарты забросили в кузов сто тридцать первого, вернулись к оленям, почти все были запыхавшиеся, но живы, и их тоже завели-запихали в кузов по доскам. Тем более, что борта у Зила Ефимыч нарастил сразу, как получил машину. Этих оленей спасло только то, что оборвался кожаный ремень, которым они были привязаны к Зилу. Но один из них был загнан в конец. Когда эвенк закончил свежевать его, выпрямился, утер пот со лба и произнес: Однако олешки сильно быстро бежали, торопились! А этот не успел. Он всегда жирный и ленивый был! Ты, Ифымыть, половину мяса то забирай, вкусно гуляш будет.
Вернулся в Могочу Ефимыч со свежей олениной. Но сам он ее есть не стал, представляя , как потел олешек на скорости 80 км в час, а раздал ее бесплатно всем желающим. Претензий по поводу вкуса мяса не поступало.

- - - Добавлено - - -

О запивоне и закусоне

Эта история случилась на одном из перегонов от Тупика до Чары на той же зимней трассе. Для того, чтобы водителям было где отдохнуть, поспать, по человечески поесть, обогреться, сделать мелкий ремонт, каждые 40-50 км по зимнику были построены полустанки, состоящие из одного, редко двух зимовий и обязательно бани. Смотрителями на них обычно устраивались пожилые мужики, бывшие старатели, охотники, геологоразведчики, сил у которых шляться по лесу уже не хватало, но тайга их не отпускала. У некоторых были свои семьи и квартиры, у других не было ничего за душой, кроме вольной широкой души и одного рюкзака с пожитками. Но каждую осень они собирались чадящей табаком толпой у конторы автоколонны, и устраивались на сезонную работу на Зимник. Руководство автоколонны, понимая их роль в бесперебойной работе трассы, всегда учитывало их предложения по обустройству полустанков, наеме новых работников и т.п. В этот узкий круг можно было попасть только после смерти, или отказа от работы по старости одного из смотрителей. Случайные люди, или лентяи с гнильцой, более сезона там не задерживались, водительская братия их выживала. Бывали случаи смены работников прямо посреди зимы, но очень редко, так как тайга большая, дорога длинная, но народа мало и практически все, причастные к этому делу друг друга хорошо знали и ошибались тоже редко.
На одном из полустанков более 10 лет заведовал дядя Вася. Фронтовик, ходил с тростью, так как в 1943 в Карелии, будучи в разведке наступил лыжей на противопехотную мину, потом госпиталь, инвалидность, и к охоте вернуться возможности уже не было. Руки у Дяди Васи были чуть поуже пятирожковых вил, и он иногда, балуясь, сгибал в трубочку подсунутые ему водителями советские рубли голыми пальцами. Тросточку свою, окованную на конце стальным наконечником с шипом, чтобы не скользила по льду и укатанному снегу, весом более пяти килограмм он метров на 30 кидал без замаха, из любого положения не промахиваясь.
На полустанке у него царила армейская дисциплина, если на нарах никто не спал, то они должны были быть застелены и заправлены. Влажная уборка проводилась не реже одного раза в сутки, полы подметали и протирали обычно утром водилы или пассажиры машин, спавшие предыдущую ночь в зимовье, независимо от возраста, должностей и заслуг. Перечить дяде Васе никто не осмеливался. Правда был один случай, когда проезжающие залетные, ранее отсидевшие свое по мелким статьям бичи, завербовавшиеся на Удокан, пытались установить свои порядки. Но после стычки с бывшим разведчиком им пришлось не только помыть полы, но и расколоть кубов 8 дров, протопить баню, и очистить от снега прилегающую территорию. Двое из них работали тремя руками на двоих и прихрамывая, а третий чистил снег, пользуясь одним глазом. Потому что второй сильно быстро заплыл. Места для курения были строго отведены внутри зимовья возле печки, на листвянных чурбаках, на улице на лавочке, пепельницами были железные ведра. И не дай бог, если дядя Вася обнаружит где-нибудь в неположенном месте окурок. Тогда он мог объявить запрет на курение внутри зимовья на неделю, кроме себя самого. Сам он предпочитал самосад, но к концу сезона обычно переходил на махорку. Не в силах бросить охоту, он в радиусе двух километров от полустанка первым делом по прибытии на базу расставлял петли на зайцев и рысей. Зайчатиной угощал проезжающих шоферов, а редкие рысьи шкуры выменивал у них же на спирт.
Ефимычу тогда было немногим более 20 лет, но он уже имел репутацию надежного мужика. В первую очередь вследствие того, что буквально с колен за месяц восстановил из под забора ЗИЛ 157, подсунутый ему старым хитрым завгаром, как молодому в качестве проверки, и отработавшему всю предыдущую зиму без поломок на нем на тяжелой зимней трассе. Во вторых, он всегда имел в машине большой запас запчастей, инструментов, лебедку и тросы, всегда оказывал помощь на зимнике соратникам, не считаясь с личным заработком. За спинкой сиденья у него постоянно хранился НЗ, состоящий из нескольких банок тушенки, промерзшей булки хлеба, куска сала и пятилитровой канистры чистого спирта. В кабине прописались фанерный ящик с продуктами, котелок и заправленная паяльная лампа. В третьих, на своем старом ЗИЛ 157 он не отставал от своих коллег на зимней дороге, не смотря на отсутствие гидроусилителя руля и менее мощный мотор. Поэтому, на второй год ему торжественно вручили почти новый ЗИЛ 131, водитель которого ушел на пенсию.
В это утро не сильно пьющий по причине молодости Ефимыч, не сумев разбудить похмельных товарищей, в одиночку, с утра пораньше выехал из Тупика по направлению к Чаре. На этом отрезке был участок дороги, проходящий под скалой, постепенно разрушающейся под воздействием перепада температур и других природных факторов. Он был усеян острыми как нож скальными обломками, и Ефимыч пробил там колесо. Поменяв в одиночку колесо на своем 131-ом, уставший и очумевший от мороза под 40 градусов он приехал к дяде Васе с намерением отдохнуть. Товарищи его так и не догнали.
Дядя Вася сидел в зимовье в одиночестве за столом в состоянии жуткого похмелья. Из немногих фраз, которые сумел произнести старый охотник, Ефимыч понял, что у него три дня гостил «сосед», хозяин следующего полустанка Степаныч, тоже фронтовик, и которого сегодня утром, лежа и не сумев разбудить шофера попутно увезли обратно к месту службы. Дядя Вася, проверив все свои закорма, понял, что они с товарищем выпили за три дня около 8 литров спирта, а еще Степаныч трехлитровку привозил. На базе не осталось ни грамма алкоголя, поэтому, дядя Вася полупопросил, полуприказал Ефимычу – неси! Ефимыч принес спирт, у дяди Васи ходуном ходили руки и он молча кивнул Ефимычу на стакан – наливай! При этом невнятно спросив: нормально? Он то подразумевал, нормально ли разведен спирт, как положено примерно до 40-45 градусов. Ефимыч же понял вопрос как: Спирт нормальный, неразведенный? И утвердительно кивнул, нормальный, чистый!
Набулькав дяде Васе полный стакан и подивившись здоровью старика, Ефимыч подвинул ему поближе стакан и корку хлеба, посыпав круто ее солью, приготовил огурец. По левую руку от него, ближе к окну, стояло несколько стеклянных поллитровых банок из под консервированного борща с одинаковыми бумажными этикетками, одна с водой, другая с холодным чаем, третья с горчицей, четвертая с солью, пятая со смородиновым морсом, которым дядя Вася безуспешно пытался привести себя в чувство.
Дядя Вася, хлопнув в два глотка стакан чистого спирта и вдохнув воздуха, что категорически не рекомендуется делать в этом случае, ищуще заводил руками над столом, закрыв от неожиданности глаза. Справедливости ради надо сказать, что неладное он почувствовал уже на первом глотке, но остановиться не сумел.

- - - Добавлено - - -

Оттолкнув протянутую руку Ефимыча, в которой находилась вилка с наколотым на нее соленым болгарским огурчиком, старик, приоткрыв один слезящийся глаз начал тыкать пальцем в сторону банок. Ефимыч понял, что тому надо запить, не глядя схватил со стола банку, где должен был быть чай (но когда он солил для деда корку хлеба, он ненароком нарушил порядок расстановки банок).
Дядя Вася схватил своей лапищей протянутую банку и сделал два больших глотка свежей жидкой горчицы. Тут у него широко открылись оба глаза, и Ефимыч почувствовал неладное.
Так как он был в три раза моложе дяди Васи, он успел раньше понять, что отдохнуть на этом полустанке ему не суждено, схватил со стола свою канистру и на предельной скорости покинул зимовье. Заскочив в машину, завел ее и с третьей передачи с пробуксовкой стартовал дальше по трассе. Отъезжая, он услышал звук, похожий на выстрел, и в зеркало заднего вида увидел дядю Васю, обнявшего большую лиственничную чурку для колки дров и хватавшего с нее свежий снег прямо ртом, без участия рук. Километра через три Ефимыч обнаружил, что канистра со спиртом лежит у него на коленях, а в правой руке находится вилка с огурцом. Съев огурец и немного успокоившись, он поехал дальше.
Когда Ефимыч прибыл к Степанычу, тот веселый и опохмеленный сидел возле печки с гармошкой и сам себе пел матершинные частушки. Обходя машину, Ефимыч обнаружил в заднем борту ЗИЛа воткнувшуюся в него трость дяди Васи, которая почти насквозь пробила четырехсантиметровую доску, и 50 километров проехала, не потерявшись.
Через три часа подтянулись товарищи, которые рассказали, что у дяди Васи им остановиться не удалось, так как тот издалека начал кидать в машины банки и поленья, кричал чего то и грозился зажатой в правой руке двустволкой.
Три месяца Ефимыч проскакивал дядю Васю мимо, и только к концу сезона, набрав хорошей закуски и самогона, заехал и помирился с ним. Однако, когда они распивали мировую, дядя Вася с подозрением каждый раз перед тем как выпить, обнюхивал и осматривал со всех сторон свой стакан, и ничего не принимал у Ефимыча из рук.

- - - Добавлено - - -

О правилах пользования Красной книгой

Тот же Ефимыч, только немного остепенился, ему 64 года. В прошлом году, в охранной зоне заповедника добыл две дрофы. Жена уехала на курсы повышения квалификации, а он с соседом решил отметить краткий период мужской свободы. Выпили литр, закусили свежей птицей из духовки, все как положено!
Через два дня на заправке встречаются Ефимыч и директор заповедника. Диалог:
- Николай Ефимович! Я слышал что вы дрофу убили!? Как можно, она ведь в Красной книге!
-Да ну?! Вот ничего себе! А у тебя Иваныч есть красная книга?
- Еееесть
- Ну так вычеркни оттуда (пауза), две штуки! А Серегу соседа впиши туда, как козла!

О пользе физической силы
Забайкалье, август 199_ не помню года. Кто если знает, что после дождя горная речка в Забайкалье может за пару часов подняться на пару метров и на таком уровне стоять пару суток, а может и дольше. Так вот случилось это на реке Киркун, бригада псевдо рыболовов из трех человек, главным организатором из них был майор пограничник (фамилию не скажу, скоро генералом будет) поехала в верховья Киркуна харьюзков и ленков половить. Два других: местный браконьер Ефимыч и прапорщик (сейчас на пенсии работает Главой администрации села) зовут Миша. У майора отпуск заканчивается, край надо послезавтра быть на службе, но самое главное водка заканчивается, и вот решила бригада, не смотря на воду выбираться обратно (хотя мишин робкий голос протеста никто и не слушал). Оставалось всего три пузыря, подъехав к берегу два приговорили, покурили. Машина Газ 66, все экранировано, за рулем Ефимыч, решили а чо нам боятся? С нами крестная сила и Ефимыч за рулем, запихали Мишу в кунг, закрыли двери, Ефимыч за руль, майор рядом, вторую пониженную два моста и вперед!
Ну в общем потом Ефимыч рассказывал что в некоторой мере понял тонкости работы подводников и Кусто вместе взятых. Учитывая, что машина была личная Ефимыча, подготовленная, заглохла она гораздо позже среднестатистической, когда буквально пяти метров не хватило до берега. Через пять секунд экипаж из кабины сидел на крыше шишиги, и задумчиво смотрел на бурлящую возле ног воду. При этом в руке у Ефимыча наблюдалась последняя бутылка водки, а у майора кружка солдатская и манерка с малосольным хариусом. Шишига стояла, устремившись вверх градусов на 45, кунг был весь в воде. И тут Ефимыч, перекрывая шум реки, с надрывом произнес: ну что Евгений, наливай, помянем Мишу, и за трактором. А ты мне потом не забывай передачи в тюрьму носить.
Сзади раздался голос "А че меня поминать, наливайте, замерз &%$#$%&. Медленно обернувшись, наш знаменитый водила спросил у торчавшей из воды головы Мишы. А ты бессмертный прапорщик как люк открыл в кунге? Я его на прошлой неделе ключом на 19, с трубой! До упора! Изнутри! Затянул!!! На покосе, чтобы шантрапа никакая не залезла!!!
- «А че, как машину шатать то начало, да когда дрова до пояса подплыли , гайки то попробовал так они ниче, руками нормально пошли.» Уважительно посмотрев на пальцы прапорщика, больше напоминавшие хорошие баварские сосиски, сковырнув левым железным зубом пробку с бутылки Ефимыч дал команду майору " кружку!!" Хлопнул и изрек, дальше сами разбирайтесь, до берега вон сколько воды, и до трактора 25 км, а я плавать не умею, хотя в морфлоте служил.

все рассказы о водке

Нет, не все. Но кто-ж виноват, что Ефимыч (все персонажи реальные) был никогда не против.

- - - Добавлено - - -

Нюансы забайкальского сафари

В далекие 1990 годы, все выживали, как могли и как не могли, но выживали. Ну ладно, ближе к делу, а дело было в Забайкалье.
С падением железного занавеса иностранные граждане, помешанные на охоте, обнаружили, что в России оказывается, медведи по улицам не ходят, но трофейная охота есть, и замечательная. В это же время наши охотничьи хозяйства из за всеобщего бардака, инфляции и т.д. не знали, как выжить, и в этой мутной воде охотники-иностранцы, платившие хорошие бабки, были иногда как глоток воды живой, в финансовом смысле.
В общем, в 11.30, в один из декабрьских дней, в кабинете директора нашего госохотпромхоза раздался звонок из самой Читы. Самый главный директор сообщил, что обещал одному из лучших охотхозяйств области оказать помощь в оздоровлении финансовой ситуации, и, исполняя свое обещание полчаса назад отправил в наши края иностранного охотника, настоящего немца, который неплохо платит за трофейного секача, и из этих «неплохо» 3000 баксов перепадет в наш охотпромхоз. Дело за малым: встретить, как полагается, дать возможность немцу добыть кабана, и по возвращению в Читу, он деньжата перечисляет.
Наш директор обрадовался так же сильно, как два года назад, когда ему прокурор приватно сообщил, что отказал в возбуждении уголовного дела в отношении него по факту гибели двух коров, которых директор в ночь со 2 на 3 августа, под «фарой» принял на окраине райцентра за двух изюбрей, возвращавшихся с водопоя. Положив трубку черного эбонитового телефона и крестясь на портрет Ельцина на стене, он еще несколько раз высказал слова благодарности в адрес шефа.
Однако, его состояние эйфории без всяких промежуточных стадий вдруг сразу перепрыгнуло в психологическое состояние тихой паники, потому что он обладал четвертьвековым опытом организатора различных дел (иногда не соответствующих положениям УК РСФСР), и вдруг интуитивно и объемно перед ним под портретом Ельцина спроецировалось слово Ж%%а, сопровождать то Фрица НЕКОМУ!!!.
Обстановка в хозяйстве складывалась следующим образом: все штатные охотники на участках, связи с ними нет, так как радиостанции рабочие, но батареи к ним ресурс выработали, а новые стОят как подбитый мессершмитт, зам сидит дома со сломанной ногой, самому завтра надо край быть в Чите по поводу левой сделки с какой то братвой по реализации дикого мяса, единственная машина уехала на участок собирать у охотников мясо и пушнину, нет бензина, а на месте есть только Зина.
Нет не так, а ЗИНА!!!, главный бухгалтер, которая, как подозревал директор, сидит тут с гражданской войны, потому что еще в начале 60 – х, когда директор молодым дембелем пришел устраиваться штатным охотником, обозвала его «щегол пестрожопый» и уже вроде бы в то время получала пенсию по старости.
Посмотрев через коридор на ЗИНУ подозрительным и оценивающим взглядом, на предмет участия ее в охоте на кабана совместно с немцем, директор только с сожалением вздохнул и отвел данную кандидатуру по причине того, что зверовые собаки, в одиночку вытаскивающие за ухо медведя из берлоги, мочились под себя услышав голос ЗИНЫ, и в тайге жалобно скулили при употреблении хозяевами слов: «бензин» и особенно «резина». Кроме того, не каждый добытый штатниками изюбр мог составить ЗИНЕ конкуренцию на госпромхозовских весах, а сам директор не упал в обморок при первой встрече с ЗИНОЙ только потому, что на дембель ушел с должности старшины роты ДШБ ВДВ.
Срочно был вызван бюллетенящий зам, сделаны звонки должностным лицам, имеющим возможность оказать содействие в решении проблемы, приглашена Зина. Через некоторое время в старом деревянном здании конторы госохотпромхоза собрались нужные люди, представлявшие собой следующую гремучую смесь: председатель райисполкома (КПСС уже кончили), прокурор, судья, начальник РОВД, директор заповедника, заведующий потребобществом, начальник ДРСУ. Пока указанные лица прибывали, здоровались и рассаживались, откуда то из тыловых подступов в пешем порядке прибыл слегка поддатый начальник районного отделения КГБ (хотя может по другому тогда назывались, как и райисполком, но суть вы поняли), который кстати на данное спонтанное совещание приглашен не был, так как указанные выше коровы принадлежали брату водителя его служебной автомашины.
На печке кипел чайник, возле него в позе роденовского Мыслителя сидел директор, иногда меняя позу и обхватывая голову обеими руками, зам активно жестикулировал костылями, все ходили, хлопали дверью, курили, говорили перебивая друг друга, за исключением начальника КГБ, который время от времени многозначительно хмыкал и откашливался и ЗИНЫ, которая молчала, чайник парил и фыркал. Увидев скопление служебных машин, в контору зачем то заглянул начальник пожарной охраны, но увидев, что стол не накрыт, незаметно исчез. В общем, картина представляла собой пожар на цыганской свадьбе в публичном доме во время наводнения.
Неизвестно, сколько бы продолжался сей шалман, но тут подала голос Зина, которая заявила, что у нее горит годовой отчет, чего собрались и чего будем делать? От ее голоса, а больше тона у цепного кобеля по кличке «Хмырь», охраняющего склады госпромхоза, произошел процесс дефекации.
Все наконец то нашли себе место, уселись, и директор, взяв бразды правления в свои руки сообщил, что сегодня, полдвенадцатого позвонил шеф … немец…кабан … 3000 баксов … едет … и т.д.
После мхатовской паузы директор сообщил что …, короче Ж%%а … НЕКОМУ!!! Обсуждение затянулось бы надолго, если бы не начальник ДРСУ (самый младший и самый умный) не поднял как в школе руку и не выдал следующее: первое – встретить надо по человечески, но для этого надо знать, на чем выехали (отсюда рассчитать время прибытия, УАЗ 6 часов езды, Волга – 5), сколько пробудут, сколько всего человек, приготовить баню, ужин (по человечески и в бане), ночлег. Второе – сопровождающего надо сегодня найти обязательно нормального, достойного, лицом в грязь не ударим, 3000 баксов, и т.д.
Директор позвонил шефу и уточнил, что едут на УАЗ таблетка, цвет хаки, номер такой то, на сколько – лицензия до 28 февраля, 5 человек: немец, переводчик, помощник, водила и зам шефа.
При вычислении времени прибытия (было высчитано сначала 17.30), начальник ДРСУ многозначительно произнес магическое слово «БУРХАНЫ». Если кто не знает, то рассказывать долго, короче БУРХАН это бурятское, монгольское слово означает место, где путник должен остановиться, отблагодарить бога и попросить у него дальнейшей хорошей дороги, все, как правило, сопровождается употреблением спиртных напитков, при этом, на каждом бурхане первая стопка выплескивается вверх – отдается богу. Продолжительность бурхана может составлять от 5 минут до многих часов и зависит от многих факторов. Данный монгольско-бурятский обычай русским пришелся очень по душе, и они его при первой же возможности, особенно при поездках на рыбалку-охоту соблюдают свято, только ленточки на обо не подвязывают, и женам не рассказывают.
Зная личность зама шефа и количество бурханов, время прибытия определили в 20.00 (ошиблись всего на 30 минут, потому что зам шефа в этот день был в ударе). Я не буду дальше освещать организационные моменты по подготовке бани в старательской артели и ночлега в райкомовской гостинице (после ликвидации КПСС у нас она просуществовала еще лет 10-12), высылке экипажа ГАИ на перекресток за 30 км. Перейдем к вечеру. В 20.10 экипаж ГАИ по радио доложил, что нужный УАЗ проследовал в нужном направлении, для проверки документов не останавливался, водитель по первому впечатлению трезв (выяснилось, что был язвенником), впереди на пассажирском сиденье никого нет, сзади два человека сидят в обнимку, видимо поют, экипажу ГАИ отдали воинское приветствие, больше никого нет. После краткого обсуждения и уточнения номера машины, начальник ДРСУ изрек: «двое спят».
Действия комитета на окраине села по встрече описывать нудно, вы же видели кинохронику, как Брежнева в Африке встречали, за исключением того, что у наших на лицах было написано «отомстим за ВСЕ». Появившийся начальник пожарной охраны на полном серьезе предлагал для начала начистить Гансу морду, но если политический момент не располагает, то случайно облить из пожарной машины (это в декабре в Забайкалье).
Е мое!!!, я же по второму пункту ничего не прояснил. В процессе его обсуждения выяснилось, что все присутствующие люди занятые. у всех работа, годовой отчет, никто помочь не может, штатных охотников на месте нет, но ЗИНА произнесла слово «любители», принесла список мужиков, которые в обмен на временное пользование оружием и патронами заключали договора на поставку пушнины и мяса в качестве охотников любителей. Время поджимало, и из всех достойных по параметрам: наличие машины, сравнительно непьющий и интеллигентный, бреющийся не менее двух раз в неделю, способный принести нужный результат, был выбран конечно же ЕФИМЫЧ.
Директор быстро съездил до Ефимыча, который сказал, ну если надо – значит надо, поможем, он все равно собрался «сбегать» за кабанами, но ехать надо послезавтра, потому что он в одном месте сделал подсыпку овсом и вывез требуху от изюбря только вчера, и по его расчетам, кабанов надо там ждать послезавтра, а кабаний «сурок» там ходит большой, голов 15, с ними, чуть отдельно ходит секач, след размером как у сохатого. (Не знаю почему, но стадо кабанов, у нас в южном Забайкалье зовут «сурок»: сурок прошел, видел сурок, и т.д.).
Решили, что директор задерживает немца в райцентре на сутки, дает бензин, и закрывает глаза на то, что на одну лицензию Ефимыч в угодьях охотпромхоза добудет уже седьмого кабана. Ефимыч со своей стороны обязался на своей ГАЗ – 66 свозить немца в лес, дать стрельнуть самого большого секача. Сделку обмыли самогоном, который Ефимыч гнал лично на дикой смородине и очищал кедровыми орехами. Тут необходимо дать пояснения, дабы читатель в дальнейшем был в курсе, что Ефимыч изготавливал самогон трех сортов: «красенький» – крепостью 40 – 55 (знатоки цифру поймут), подкрашивалась жженым сахаром, на литр добавлялось 4 витаминки «Ревит», «пограничный» – 55 – 70, настаивалась на листьях заранее заготовленной в определенном месте дикой смородины, двух ампулах витамина В-12, несколько капель бриллиантовой зелени, вкус и запах изумительные, и «мой» – крепость от 70 – и до бесконечности, первичная фракция, настаивалась на кедровых орехах, и угольных таблетках, щепотке марганцовки, прогонялась через фильтр армейского противогаза, что позволяло получить продукцию, соответствующую по забористости «Слезе комсомолки» Венедикта Ерофеева. Необходимо отметить, что на прозрачной разновидности самогона нормально заводился и ездил мотоцикл ИЖ Планета – 5, на чем Ефимыч периодически выигрывал пари у недоверчивых людей, рентабельность проводимых азартных мероприятий он оценивал в 1000 %.
Потом была встреча, баня в артели, где весь районный бомонд поочередно пил с немцем на брудершафт. Выяснили, что немца зовут Ганс (поэтому начальник пожарки начал приобретать репутацию экстрасенса), он в Кельне имел свой бизнес, и время от времени ездил на сафари то в Африку, то в Канаду, то в Южную Америку, оказался довольно крепким на водку мужиком. Помощник тоже был немцем, родственником Ганса, но в мероприятиях участия принимал номинально, и как потом было установлено, с момента второго бурхана от Читы и до возвращения в Москву ничего не помнил. Переводчик, лет 25 – выпускник какой-то лингвистической московской спецшколы, вначале изображал из себя реального пацана (пальцы веером, сопли пузырями) но оказался нормальным русским парнем, выставил на стол бутылку эксклюзивного виски и продержался почти до конца ужина, правда пару раз выходил на перекур с начальником КГБ, технично обрубая хвосты. Ну а зам шефа – это был зам шефа, на таких должностях в то время трудились только настоящие мужики. Ефимыч от бани категорически отказался, только попросил доставить немца к нему домой послезавтра к 10.00. Поэтому, в бане собрались преимущественно интеллигентные люди и, не смотря количество алкоголя вопрос по 22 июня в течение вечера не поднимался.
Назавтра директору не пришлось прикладывать особых усилий по переносу охоты, так как немецкая сторона была не в состоянии подняться с постели. На следующие сутки, зама шефа, Ганса, помощника и переводчика директор на своей «Волге» привез к дому Ефимыча. Состоялось знакомство, за которое хозяин по русскому обычаю предложил по «пять капель» и закусить чем бог послал, сообщил, что отказ не потерпит и сильно обидится. А бог им в то утро послал: отварную кабанятину, золотистую картошку, поджаренную на медвежьем жиру, копченого ленка, малосольного хариуса, строганину из тайменя, строганину из замороженной печени косули с солью, лучком и перцем, квашенную по особому рецепту капусту, соленые огурчики, грузди и рыжики, маринованные маслята, сальцо с чесночком и т.д. и т.п., в общем, из покупного в магазине на столе были только соль и хлеб. Стол венчал обычный советский графин, давным давно приватизированный Ефимычем с трибуны актового зала райкома комсомола, в котором был «красенький». Ефимыч еще порывался поставить на печку кастрюлю с водой для пельменей, изготовленных по собственному рецепту из четырех сортов мяса (говядина, жирная кабанятина, баранина и изюбрятина), но был остановлен замом шефа, который не один год будучи знаком с ним, знал, что завтрак под пельмени наверняка перейдет в ужин. В процессе знакомства Ганс никак не мог выговорить «Ефимович», потом решили называть по имени, но Николай у немца тоже не получалось и Ефимыч стал Клаусом.
Завтрак длился два часа, два прогрева ГАЗ – 66, восемь перекуров и два графина красненького. Затем директор и зам шефа уехали, сославшись на неотложные дела, а Клаус задал Гансу вопрос: «Ну, из чего стрелять будем?». Ганс, расчехляя ствол, через переводчика объяснял Ефимычу ТТХ, стоимость своего оружия, перечислял зверей, которых он добыл с ним. Прищурившись и оценив винтовку, Клаус сказал: «Годится, но на всякий случай …», пошел в сторону поленницы, и принес длинный предмет, завернутый в солдатскую плащ-палатку.
Через 15 минут из села выехала шишига, в кабине которой сидели Клаус, Ганс, а между ними согнувшись в четыре погибели на капоте мотора сидел переводчик. В кунге топилась печка и сладко спал помощник, в кабине велась оживленная беседа. Погода стояла великолепная, солнечная, на улице около – 15 градусов. Дорога заняла 3 часа и 5 бурханов, на каждом их которых Клаус протягивая руку назад, выуживал откуда то из за спинки сиденья солдатскую фляжку в чехле, на капоте раскладывалась закуска, первая стопка летела богу влево в открытую дверь. По подсчетам Ганса, фляжки должно было хватить только на 2 бурхана, однако, каждый раз на нечетном бурхане она как по волшебству была полна до краев, при чем на пятом жидкость сменила цвет с красного на зеленый. Хлопнув «пограничного», Ганс долго не мог прийти в себя, и отдышавшись попросил Клауса впредь наливать ему либо красенького, либо простой воды, но увидел в ответ только назидательно выставленный вверх указательный палец со отбитым ногтем а потом пытался понять переводчика, который в свою очередь пытался донести до него смысл фразы: «Градус понижать нельзя…».
Через 15 минут от пятого бурхана Ефимыч остановил машину и насколько мог вежливо (просто количество ненормативной лексики было сокращено втрое) предложил переводчику перейти в кунг, потому что дальше будет снег под метр, плохая дорога и ему очень неудобно управлять машиной, когда под руку постоянно попадается чужая задница (кто ездил на шишиге, особенно за рулем с пассажиром на капоте, знает, где у нее расположены рычаги КПП, раздатки и т.д.), пользуясь случаем, организовал шестой бурхан, заставил Ганса расчехлить винтовку, вставить патрон в патронник, поставить на предохранитель, сообщил, что до кабанов осталось полкилометра, подкинул дрова в печку кунга, заодно из тайника которого достал сверток в солдатской плащ-палатке, и переместил его за спинку своего сиденья. Помощник на все движения и звуки даже не отреагировал, и Ганс, посмотрев на его счастливое лицо, выразил мнение, что родственнику снятся город Кельн и какая то Марта.
Дальше поехали потихоньку. Тут необходимо дать характеристику именно этой ГАЗ-66. Ефимыч есть водитель и механик от бога. У него шишига (и вся другая техника, особенно оставшийся дома ГАЗ-69) работала как часы, но не простые, а электронные, то есть абсолютно надежно, точно и с минимальным шумом. Имела всегда уход, ласку и БТРовскую резину, экранирование, защиту от воды свечей и трамблера, лебедку, шноркель. Вывозила хозяина из таких передряг, что только МТЛБ могла бы ехать рядом. Следуя дальше, общаясь без переводчика, и прекрасно понимая друг друга, проехали метров двести и за небольшим поворотом увидели на увале толпу кабанов, из которых два выделялись своими размерами. Увидев их, Ганс в доли секунды снял винтовку с предохранителя, открыл дверь кабины, положил цевье на зеркало машины и прицелился, но услышал слева тихое но твердое: «аус!!!» «зитц!!» (вообще то на немецком языке данные команды отдаются служебным собакам и означают: «отставить действие», «сидеть», что еще раз подчеркивает многогранность талантов Ефимыча). Дисциплинированный немец втянул ствол в кабину и непонимающе уставился на Клауса, который имея в запасе еще команды «Фууу» и «Хенде хох», по русски, по немецки, эсперанто, а больше телепатически объяснил, что это не тот кабан, за которым они приехали, а «тот» где то рядом, и его надо смотреть, искать, и найти! Достав бинокли, начали осматривать склоны, и Ганс его все таки нашел! Матерый секач неторопливо терся боком об упавшую лиственницу метров на 50 дальше «сурка», движения его были важны и неторопливы и поэтому не бросались в глаза. Через пару секунд его увидел Ефимыч и его осенило: «Старый же дурак, сам же три года назад эту валежину креолином намазал, и подсвинка большого там же взял! Показав Гансу большой палец, с огромным прокуренным желтым ногтем одобрительно кивнул, одновременно приложив указательный палец левой руки к губам. «т-ссс, аккуратно». При этом, без каких либо других слов они прекрасно понимали, что оба увидели достойный объект охоты, и речь идет именно о нем.
До секача было 280-320 метров, дальномер Ганса находился в рюкзаке в кунге, но Клаус показал три пальца (300 метров) и они согласно друг другу кивнули. Ганс, аккуратно, не захлопывая двери кабины спустился вниз, отсоединил фиксатор сошек, расправил их, бесшумно прополз метров пять, установил винтовку сошками на подвернувшийся пень, и застыл в положении стрельбы с колена.
Первый выстрел Ганса попал в цель, что было ясно по характерному звуку шлепка пули (у нас его называют «голк»), но секач, организовав под собой тучу пыли на сырой, заснеженной зимней земле, рванул вверх со скоростью ракеты, Ганс заторопился и два смазал, перед тем, как кабану скрыться в кустах, на самой грани увала, слева от немца раздался хлесткий звук выстрела, кабан споткнулся, ткнулся острой мордой в землю скатился на пару метров вниз по склону. Тут же, снова раздался выстрел и один из средних по размеру подсвинков остался лежать на увале, остальная кабанья братия исчезла. Ганс огляделся, и увидел болтающегося на водительской двери шишиги в позе каракатицы, когда-то занимавшейся балетом, Клауса. В руках у него находилось изделие, явно принадлежащее к огнестрельному оружию, но не виденное Гансом ни в одном фирменном каталоге. Все это заняло полторы – две секунды.
Ганс понял, что Ефимыч только что, открыв свою водительскую дверь, из неизвестного оружия произвел два выстрела с левой руки!, без оптики!, на 300 метров, и обе пули пришли в цель! Не дал уйти секачу подранку, второго кабанчика положил на месте. Двигатель шишиги в это время продолжал работать! (кто стрелял из машины, либо с ее капота при работающем двигателе, знают, что это такое, и как мешает прицеливанию).
В окне кунга торчали две любопытные физиономии. Если переводчик был «почти трезв» и вполне адекватен, то по выражению лица помощника было ясно, что он пытается разглядеть на увале Марту из Кельна, и не понимает, почему по ней стреляют.
Когда все успокоились, Ефимыч объяснил Гансу, что его первый выстрел был убойный, но кабан, штука живучая, и мог ускочить далеко, а прежде чем искать и подходить к раненому секачу в лесу, надо написать завещание, распродать имущество и купить гроб, а так же предложил перекурить десять минут, и если за это время кабан не пошевелится, то идти к нему. За это время был организован седьмой бурхан, во время которого, Ганс, с разрешения Ефимыча осмотрел его оружие, оказавшееся по заключению переводчика изделием, полученным в результате скрещивания винтовки Мосина со стволом от пулемета Калашникова, при этом ствол венчала мушка, изготовленная с помощью электросварки, с последующей обработкой напильником и надфилями. По поводу подсвинка Клаус пояснил, что добыл его на мясо, и когда Ганс предложил ему забрать мясо от секача, так как его через таможню с ним все равно не выпустят, и все что он сможет увезти домой, это голову с клыками, оформив его охотничьим трофеем. На что получил разъяснение, что в декабре мясо секача несъедобно из за запаха, и пусть этот «шиптур» он куда хочет туда и девает.
Результаты седьмого бурхана показали, что кабан не шевелится и Ганс, вынужденно и под строгим взглядом Клауса употребивший «пограничного» предложил идти наверх, забирать секача, нести его на палке к машине в это время фотографироваться, на что получил команду садится в кабину, переводчик с помощником были загнаны в кунг, а Ефимыч, включив все что можно и первую пониженную, направил автомобиль сначала вдоль сопки, а потом полез на своем верном коне вверх. Пропустив между колес секача, и рассчитав, что он сейчас находится как раз около двери кунга, автомобиль был остановлен, заглушен, оставлен на первой передаче и затянут на ручник.
Потом была длинная процедура фотографирования с кабаном, попытка его разделки на склоне, примерно под 60 градусов, которая не увенчалась успехом, потому что раздельщики часто падали на скользком увале, очередной бурхан, для организации которого была использована фляжка, содержащая продукт под именем «мой» (то есть принцип повышения градуса соблюдался неукоснительно). Посмотрев, на суету, организованную вокруг секача, Клаус загнал всех по отведенным ранее местам, достал из кунга бухту троса и, используя ее и лебедку, спустил шишигу к подножию сопки. Затем отправил вверх переводчика, который этим же тросом зацепил ногу секача, который и был благополучно стянут вниз лебедкой. На ровном месте дело пошло веселее и в течение получаса оба кабана были разделаны. При этом, голова секача с шеей по весу оказалась больше всей туши подсвинка, стрельнутого Ефимычем «на мясо». В результате осмотра трофеев, было установлено, что у секача имеется два входных пулевых отверстия: под левой лопаткой (Ганс), и под левым ухом (Клаус), у подсвинка одно под левым ухом (Клаус).
Начало темнеть и охотничья компания выдвинулась в обратный путь, проезжая те же бурханы, употребляя на них изделие марки «Мой», но в кабине сидело уже четыре человека, которые пели русские и немецкие народные песни, правда предпочтение почему то отдавалось казачьему фольклору. Примерно через час, их встретил экипаж ГАИ на старенькой «Ниве» (высланный на всякий случай для подстраховки проводимого мероприятия), увидев который, Ганс, от испуга несколько протрезвел, а Ефимыч обрадовался. На предложение гаишников пересесть к ним в машину части народа, чтобы не тесниться, Клаус сообщил, что у них сложился хороший коллектив, и они предпочтут ехать в тесноте, но не в обиде, поделился со служивыми фляжкой, на зеленом чехле которой было коряво написано синей шариковой ручкой: «ДМБ 94».
Постскриптум:
1. На завтра, перед отъездом на родину, Ганс сделал Ефимычу деловое предложение следующего характера: он приобретает Ефимычу дом в Германии, ежемесячно выплачивает ему зарплату в размере 1000 дойчмарок. Ефимыч, в свою очередь сопровождает его в различных сафари на вот этой автомашине ГАЗ 66, и вон с тем ружьем. В ответ на данное лестное предложение Клаус выразил благодарность, но ответил решительным отказом, скромно умолчав о том, что шишига у него не зарегистрирована в ГАИ, а в отношении винтовки …;
2. Цепной кобель по кличке «Хмырь» был обеспечен питанием до весны.
3. Послезавтра у Ефимыча дома раздался телефонный звонок, и он был приглашен на беседу к начальнику КГБ. Ефимыч, уточнив у начальника, где находится его старший опер Петрович, предложил им побеседовать между собой. Но они, проявив чекистскую настойчивость приехали к нему домой. Разговор сразу начался с «пограничной» а закончился как обычно …
4. Директор на двое суток позже, все таки встретился с мутной читинской братвой, и решил левые вопросы реализации дикого мяса.
5. Помощник, по возвращению домой прошел курс реабилитации в клинике для анонимных алкоголиков, и женился на Марте.
6. Ганс Гросскрайнцер, давая через полгода интервью корреспонденту журнала «Большая охота» задумчиво заявил, что равных по квалификации охотникам Восточной Сибири России на земле не имеется. И все бушмены, индейцы, аборигены Австралии по сравнению с ними дошколята.

Цитата:

---

Сообщение от Glukon

все рассказы о водке

---

про спирт же парочка моментов...:sm_lol:

Начало тернистого пути

За полста с половиной лет жизни довелось повидать много людей, завести много знакомых и друзей. Некоторых забываешь через год, некоторых помнишь всю жизнь, хотя встречались последний раз лет, этак, 10 назад. Одни со второй минуты знакомства начинали жаловаться на жизнь, погоду, соседей, начальство и т.д. Другие в самых неблагоприятных обстоятельствах оставались неисправимыми оптимистами. Именно ко вторым относится индивид, впечатлениями об извилистом и тернистом жизненном пути которого хочу с вами поделиться.
Имея в одном месте пониже спины острый и постоянно воткнутый сапожный инструмент, в первые 7 лет своей жизни он чудесным образом оставался без прозвища, что было не очень характерно для сибирской деревни в 1960-х годах прошлого века. Все его попытки получить общественное признание через надевание каски, изготовленной из консервной банки на соседского петуха, подбрасывание снаряженного патрона 16 калибра в самовар живущей напротив бабки Анисьи, связывание хвостов отдыхающих в тенечке коров, поездки верхом на соседском хряке и множество подобных мероприятий результатов не дали. За исключением периодического применения отцом в воспитательных целях вожжей, которые, в конце концов, исчезли со стены амбара. Подозрение, естественно пало на нашего героя, но доказательств найдено не было. Тем более, что отец получил в колхозе руководящую должность, ему был выделен служебный мотоцикл ИЖ-49, и потребность в использовании вожжей по прямому назначению отпала. Видимо всевышний ждал отдельного случая для внесения в свои скрижали нового подопечного, доставившего впоследствии много хлопот своим ангелам хранителям.
Но судьба и общество недолго оставляли его в неведении в отношении прозвища, и наступил торжественный момент его обретения. Как он потом рассказывал, дело было так!:
"Весна, май. Бабушка испекла хлеб и шаньги (это ватрушки с творогом или молотой черемухой). Поставила остужаться на полку, доходить под полотенцем, сторого настрого запретив приближаться к ним, пообещав, когда остынут, дать попробовать. День был солнечный, теплый, и на улице за нашей оградой на лавочке собрались четыре старухи. Сидят, разговаривают о своем, перемывают косточки всем подряд. Как помню, разговор шел обо всем, от царских времен до повестки последнего колхозного собрания. Мне так хотелось шанежек, что я каждые две минуты выбегал на улицу, и спрашивал у бабули насчет их готовности. Получив отказ, набирался терпения еще на пару минут. В дом проникнуть было невозможно, так как бабка закрыла сени на замок, а технологией выставления оконного стекла, я в то время, по малолетству, еще не владел. Ну, а на 10-й вопрос все четыре бабки хором на меня цыкнули, и загнали в ограду. Мне была нанесена душевная травма и серьезная обида! Я не знал о чем думать? Или разрабатывать план мести старухам, или план проникновения на кухню через печную трубу. Остановился на первом, так как на операцию по добыче шанег время все равно будет, а карги могут разойтись по домам.
Понимая, что со своим отходчивым характером могу быстро простить бабкам обиду, решил действовать незамедлительно. Снял с гвоздя большую жестяную воронку, через которую батя заправлял мотоцикл, нашел в ограде хороший кирпич. Прикинул местонахождение лавочки с той стороны забора. Разбежался, и сколько было сил, помноженных на обиду, впечатал кирпич в забор за спиной у старушек. Одновременно, вспомнив последний просмотренный кинофильм и то что бабки чего-то говорили про Даманский, заорал в воронку как в рупор: Каррамба!!! Китайцы!!! Каррамба!!! Китайцы!!!
Доски на заборе оказались листвянные, просохшие до крепости железа. Воронка тоже была сделана из качественной жести. Эффект неожиданности и звуковое сопровождение превзошли все мои ожидания. Бабка Аксинья в свою ограду напротив забежала на четвереньках, перед лавочкой остались ее войлочные тапки, которые она видимо, сняла, чтобы дать ногам отдохнуть. Бабка Мария, последние двадцать лет ходившая только с клюкой, через пару секунд оказалась в соседском палисаднике, и спряталась там за кустом черемухи, ее клюка осталась стоять прислоненной к забору. У третьей товарки отнялись ноги, и она часто-часто осеняла себя крестным знамением, оставаясь на скамейке. Дремавший под скамейкой у старушечьих ног пес, породы сибирский дворовый пекинес, в этот день наверняка бы обогнал гепарда. Потому что, когда я прильнул к щели в заборе, дабы удостоверится в результативности своих действий, собаки видно не было. Было видно только облако пыли по улице, и бабку Анисью, уже взбирающуюся на свое крыльцо в режиме 4ВД.
И только моя бабушка, закалившаяся в неравных схватках со мной и двумя младшими братьями (они в это время в детском саду были, а меня туда родители не отдавали, во избежание проблем с педагогической общественностью) хоть и с небольшим опозданием, но среагировала правильно, и гнала меня до конца огорода. Я до этого дня не знал, что она так быстро бегает! Еле ушел! Ну, а вечером батя сходил к соседу за вожжами, а потом с подачи зловредных бабок, все стали меня называть КАРАМБОША.

- - - Добавлено - - -

За водой!
Когда Карамбошу в конце 1970-х забирали в армию, районный хирург, производя осмотр, изумленно сдвинул белую шапочку на затылок, и из чисто профессионального интереса начал вслух подсчитывать количество шрамов на карамбошиной коже, и индефицировать их происхождение. Перевалив за 20, он сбился со счета и промолвил: "Да-а-а! И сколько же у тебя сударь шрамов!". Пятьдесят два! Гордо заявил их обладатель, и добавил: на голове еще шесть, и на ж&%е четыре. Их за волосами и трусами не видно!
Далее у них состоялся вполне профессиональный разговор по поводу происхождения шрамов. Хирург определял их причину: "Таааак, это собака укусила, это порезался, это лошадь лягнула, это ожог, это кошка оцарапала, снова собака, снова порез, это железом рваным получилось, это затрудняюсь!" и т.д и т.п. Карамбоша изредка, при необходимости либо поправлял врача, либо раскрывал тайну их появления. Самыми экзотическими случаями были присаживание на раскаленную печурку в бане, прыжок с трамплина на мотоцикле, перебор с навеской бездымного пороха при снаряжении патрона и скольжение голым животом по крутой тесовой крыше колхозного склада с последующим падением на зерносушилку.
В конце концов, хирург заявил, что это уникальный случай! Потому что он уже 15 лет лечит людей в данном районе, но Вы, товарищ призывник, пациентом моим ни разу не были. Хотя должны были бы раз пять-шесть по полмесяца отлежать в хирургическом отделении. Как так? - "Да не знаю", ответствовал Карамбоша," на мне все как на собаке заживает, а родителям не обо всех приключениях рассказывал. А когда они хотели в больницу везти, удирал от них в основном." Хирург особо пришел в ужас, когда выяснил, что после собачьих укусов (а их было 5), уколы от бешенства ни разу не делались.
Ну, это я хронологически далеко вперед заглянул, но такая преамбула была необходима, с целью повествовать, как Карамбошей были получены первые раны (борьба отцовских вожжей с его голой задницей не в счет). Напишу от его лица, так, как от него слышал. Ничего не придумывая, потому что устное литературное произведение мастера можно ненароком испортить:
"Было это чуток попозже после инцидента со старухами. Может месяц, может два. Стояла на нашем краю улицы бочка. Железная, большая, литров на 300-400, а может и больше, кто бы ее мерил? Сбоку дырка большая квадратная вырезана, в торце труба вварена, на нее шланг одет. С ней, кому надо, ездили за водой, на конских телегах. У бочки транспортное положение лежа было, дырой кверху, шлангом назад, чтобы воду сливать. Старики раньше водой из колодцев только скотину поили. А на кухню воду брали только из ключа, за деревней под бугром. На баню, стирку только с Онона.
Ну, один раз гляжу, дед Алексей на коне к бочке подьехал, за водой собрался! Напросился я с ним прокатиться, пообещал помочь воды набрать. Едем! А конь у него был, как счас помню, Калтарка звали. Лет ему было за 30, а это по человеческим меркам лет 120. Крейсерская скорость у него была, как прикидываю, 1-2 км в час. Но в телеге еще ходил, наверное по привычке. Дед Алексей тоже никуда не торопился, ему за 80 было, еще в Первую империалистическую воевал. Едем!
Дед сидит на доске, под себя телогрейку положил, вожжи на передок бросил, трубку посасывает. Я рядом с ним. Сзади бочка побрякивает, ведро на разводке висит, поскрипывает. Калтарка идет на автопилоте, подремывает, глаза закрыл. Дед тоже время от времени голову роняет, кемарит. Скушновато мне стало!
Сначала повернулся я на доске задом наперед, проехал так немного, потом перебрался на бочку верхом. Там выше, лучше видно. Потом встал ногами на бочку. Едем! Решил я над дедом пошутить, спрятаться в бочку. Он решит, что потерял меня где то, а когда на ключе начнет воду наливать, выскочу из нее. То то он обрадуется! Залез я внутрь. Интересно! Начал там поудобнее устраиваться и невзначайно, как бы это помягче сказать? Ну, в общем, громко пукнул! По бочке эхо пошло, да такой звук красивый, классный, как стерео. Понравилось! Ну я тогда потихоньку, вполголоса сказал "эй". Опять эхо! Я чуть погромче " э-эй". Из бочки выглянул, гляжу у Калтарки левое ухо распрямилось, как у овчарки стало. Тогда я как заору "ЭГЕГЕееееЙ", еще головой внутри бочки из стороны в сторону поводил, чтобы звук по углам разогнать.
Это был лучший забег в том сезоне на нашем ипподроме. Калтарка развил ну очень высокую скорость. От тряски у меня даже в глазах все перемешалось, изображение было, как сейчас в телевизоре формулу один показывают камерой с болида. Дед Леша, трубку потерял, вожжи тянет, орет " тпрууу скотина". А че орать то, если последние годы он даже удила перестал Калтарке в рот вставлять, так на недоуздке и ездил. Так что тормозов у нашего тягача не было. Летит наш экипаж по улице, как Брежнев по проспекту. Все, не вовремя на улицу вышедшие, быстро-быстро дорогу уступают, хорошо машины встречной никакой не было. Если бы с каким нибудь ГАЗ-51 встретились, даже не знаю кто бы победил. У него масса, у нас скорость!
Потом бочка от вибрации начала поворачиваться вокруг своей оси, дыра оказалась уже сбоку, но катапультировать из нее было немыслимо, потому что земля перед глазами мелькала очень быстро. Надо сказать, что колеса у телеги были самые настоящие, березовые, на железной оси и обтянутые железным обручем, концы которого скреплены были способом кузнечной сварки. Их амортизационные качества никак не способствовали комфортному передвижению. Самое неприятное событие случилось на 31-й секунде заезда. Бочка слетела с телеги. Я в ней (бочке), естественно, сижу. Как в подводной лодке, кругом железо, и некуда деться. Ладно бы потом она покатилась вдоль улицы, об че нибудь ударилась и остановилась бы все равно где нибудь. Но улица закончилась и начался уклон вниз, под бугор, где бочка накатом набрала скорость а потом на кучах мусора вдруг изобразила пируэт, и стала прыгать с попа на попа. И так метров 150! Надо сказать, что боковое отверстие у бочки вырубали, видимо топором и кувалдой, поэтому зазубрин там было намного больше, чем зубьев на простой пиле.
Очнулся я наверное быстро. Глаза открыл, отверстие перед глазами, в нем небо синее, облака белые! Голову высунул, огляделся. Смотрю, дед Алексей ко мне бежит, кнут, как обычно в руке, за ним бабы штуки три, из числа тех, кто зрителями на скачках были. Ну, думаю, бить будут! Валить надо! Кое как из бочки выкарабкался, одного тапка нету, руки, колени, локти все изодраны, на лбу, на макушке чувствую, кровь. Рубашонка в лохмотья. Одна баба, как меня увидела, у нее ноги подкосились, заголосила аж видимо чего то. А мне показалось, на меня орет. Гляжу, по болоту по кочкам Калтарка галопом удаляется, без телеги уже, хомут набок, справа одна оглобля прыгает, а он от нее видимо улепетывает. Ну ладно, думаю, это все потом! Надо валить. И свалил в кусты.
Домой явился к вечеру, в одном тапке. Кровь в ручье отмыл, ссадин штук двадцать подорожником залепил. Дома потом зеленкой замазали. Больше ничего, даже сотрясения мозга не получил. Кстати, и вожжей тоже. Дед Алексей приходил, пряников и конфет принес, и тапок, который внутри бочки нашел. А Калтарка с того дня наотрез отказался за водой ездить. Дрова, сено пожалуйста. Но как бочку увидит, даже другую любую, так рысью домой. Бывало даже с телегой прямо сквозь жерди в стайку забегал.

Кошки

Когда Карамбоше было лет 10, их семья переехала в другой дом, который находился совсем недалеко от нашего. Улица была другая, но переулок между ними метров 150, совсем рядом. Считались все вокруг как бы соседями. Поэтому следующий этап его жизни проходил на моих глазах. Все, что напишу дальше, не имеет ни грана вымысла. Да и врать я почти не умею!

Кошки, история №1, Никишка.

Не смотря на общую любовь к животным, у Карамбоши почему то всегда складывались очень не простые отношения с представителями семейства кошачьих. То рысь у него все заячьи петли обойдет и сожрет всю добычу. То манул ему через овчинную рукавицу палец прокусит, то еще чего нибудь. Эскалация этих отношений, скорее всего корни имеет в детстве. А начиналось все так:
Самая хорошая вода в нашем околотке была в колодце, который находился возле Карамбошиного дома. Обязанность по снабжению семьи водой лежала на мне.
И вот, иду я один раз за водой. Выходя из за угла переулка, вдруг увидел сначала взлетающую, а потом зависшую метров на 20 выше Карамбошиного дома кошку, которая отчаянно балансировала-махала всеми лапами, хвостом, головой, и даже ушами, пытаясь, видимо, поймать ветер, чтобы улететь подальше с этого места. Но, законы физики победили неграмотное животное, и плюхнули его на землю, куда то в район огорода.
Поставив ведра на землю, я пошел поинтересоваться происходящим, и нашел в огороде Карамбошу, который с разочарованным выражением лица прохаживался в зарослях картофеля. В руках он держал огромный сачок, сделанный из проволоки и старой рыболовной сети. Увидев меня Карамбоша воскликнул: "Ты понимаешь!!!". Я уже знал, что если он произнес эту фразу, то надо искать место помягче, садится поудобнее, так как за ней последует незабываемый рассказ в лицах и красках, с пантомимой и пародированием, с монологами и матами об очередном его приключении. Исполнялось все так, что если б это видел молодой еще тогда Петросян, то он бы просто ушел работать на завод фрезеровщиком.
Оказывается, дела обстояли следующим образом. Карамбоша очень любил глазунью. Да, не дай бог на растительном масле, а именно на сале. Но это дело второе. А первое дело в том, что соседский кот по кличке Никишка (правда Карамбоша его иначе как "п%&*#$" не называл, изредка применяя другие синонимы, из которых цензурным был только "скотобаза"), был очень не равнодушен к свежим куриным яйцам, и устроил себе запасной пункт питания в Карамбошином курятнике. Сначала подозрение по факту хищения яиц и их поеданию прямо в курятнике падало на колонков и хорьков. Но! Те бы обязательно, в первую очередь передушили кур. Все разьяснилось, когда Карамбоша застал Никишку в курятнике за поеданием яйца. Кот при этом чавкал, причмокивал, мурлыкал и ничего вокруг не видел и не слышал.
Скорее всего, обьективности ради, следует полагать, что их первая схватка закончилась ничьей, так и не начавшись. Потому что, пока Карамбоша с удовлетворением потирая руки произносил, только что легшую на язык, подпольную кличку кота, тот успел сориентироваться и выскользнуть на волю между ног соперника.
Преступление так и не было доказано. Хозяйка Никишки апеллировала тем, что последний, да, раньше хоть давным давно и был замечен в подобном грехе, но после серии воспитательных трепок отказался от своих гнусных извращений, и теперь является примерным котом, нигде не шляется, и дома яйценоскость кур высокая.
Никишка в это время лежал клубочком у ног хозяйки с закрытыми глазами. Вся его поза свидетельствовала о кротости и честности обладателя этой великолепной рыжей шкуры. Правда Карамбоше показалось, что кот в ходе разговора несколько раз складывал когти кукишем, и не показалось, а он твердо уверен, что когда уходил от соседей, кот показал ему язык.
Принятые в последующем меры к сохранению продуктов птицеводства значимых результатов не дали. Курятник был старый, и кот регулярно проникал туда через щели в дверном проеме, через отдушину, через дыру в потолке. После устранения данных недостатков, Никишка проявил верх мастерства и оборудовал подкоп. Засады на животное результатов не давали. Кот время от времени появлялся то на крышах соседних зданий, то на телеграфных столбах, то на деревьях, и в наглую вел наблюдение за карамбошиной усадьбой. Имелись свидетели передвижения его по проводам, натянутым между столбами. А при попытке внезапной атаки успевал ретироваться. Один раз он был замечен притаившимся в логове врага, а именно на чердаке вражеского дома. При этом, чтобы дворовый пес Турист не лаял, кот, по утверждению младшего братишки, находившегося на тот момент в засаде с рогаткой и сачком, принес в зубах и сбросил собаке с чердака корку хлеба. Вот здесь то Карамбоша и понял, что имеет соперника, не уступающего ему в коварстве, нахальстве и наглости.
В целях восстановления справедливости, Карамбошей были применены технические средства поимки кота, которые учитывали некоторые гастрономические слабости Никишки и которые должны были принести результат. Для этого он взял широкую сосновую плаху длиной около 5 метров и положил ее серединой на лежащую чурку. Определив наиболее вероятное направление движения любителя яиц, один конец доски спрятал за углом бани, а на другой прибил гвоздиками кусок баранины и спрятался в засаде в предбаннике, в стене которого для наблюдения за обстановкой было просверлено отверстие.
Замысел был такой: кот, подкрадываясь к курятнику, обязательно должен наткнуться на мясо, и обрадовавшись такой халяве, попробует его украсть, но так как оно прибито к дереву, ему придется жрать деликатес на месте. Ширина плахи не позволяла сделать это с земли, для этого кошаку придется залезть на нее полностью. Далее мститель прыгает на другой конец доски, кот подлетает в воздух, и ловится при падении на землю специально изготовленным для этого сачком. Все расчеты были сделаны, пес Турист закрыт в конуре, определена приблизительно траектория полета кота и место его задержания. Настал час "Х"!
Все получилось как по писаному, за исключением того, что кот, махая в полете лапами и хвостом, научился изменять траекторию своего движения, и уворачивался от сачка.
- " Понимаешь!!!", вскричал Карамбоша, "И так уже три раза! Сволочь! П%&#\$!!! Высоко запустишь, он успевает в сторону улететь. Низко запустишь, я не успеваю добежать! У твоего бати, знаю шестнадцатый двустволка есть. Давай его в воздухе подобьем?"
Ружье батя нам не дал. Но, через пару дней Никишка был пойман в специально изготовленную для этого дела клетку, с падающей дверкой. Повелся он опять на баранину. Пока котофей сидел в клетке и доедал приманку, Карамбошей разрабатывались различные варианты казни: от простого расстрела до тайного подвешивания клетки с задержанным, к фаркопу колхозной Колхиды, которая должна была ехать в ночь за грузом за 300 километров.
Но все эти варианты были отклонены, и Карамбошин интеллект родил более изощренный способ наказания. Кот был коротко острижен, купированы уши и хвост. Обмотан изолентой с равными промежутками между витками, и покрашен пулевизатором радикально черной краской по ярко рыжей шерсти. После снятия изоленты Никишка предстал в образе редчайшей разновидности карликового тигра. Надо сказать, что он дорого продал свою внешность. У его оппонента появились свежие шрамы на руках и щеке.
По окончании покрасочных работ кот был потыкан носом сначала в дверь курятника, потом ему предоставили возможность оценить свой новый имидж в зеркале, и торжественным пинком отправили на волю, а Карамбоша в целях обеспечения алиби, сбегал к отцу на работу и отпросился на рыбалку на две ночи.
Вечером, когда хозяйка Никишки вернулась с работы, дома ее ожидал страшный полосатый кошмар, который она, конечно не узнав, долго пыталась согнать палкой с крыльца, так как не могла зайти в избу, на что последний возмущенно орал охрипшим тенором. Выручил ее муж, который приехал с работы чуть позже, и воспользовался совковой лопатой.
При проведении разбирательства, в котором участвовало все женское население околотка, подозрение, конечно же сразу упало на Карамбошу. Но у него было, хоть и шаткое, но алиби. А кот еще пару месяцев вводил в недоумение гостей нашего села, потому что в связи с потерей шерсти приноровился греться на солнышке, верхом на заборе на улице с оживленным движением. Потом краска стерлась, к осени шерсть отросла. Но по адресу проведения воспитательных мероприятий он больше не появлялся.

- - - Добавлено - - -

Кошки, история №2, Про Мамочку.
Повзрослев до 30-35 лет, периоды вступления в активное сотрудничество с богом Бахусом, Карамбоша стал называть не иначе как: "вступление на чушачью тропу". Справедливости ради, хочу сообщить, что лет в 40 он стал абсолютным абстинентом. Сейчас ему 56. Но, когда он сошел с этой тропы, он как то мне сказал: Понимаешь, я не только свою цистерну спирта выпил, но и все емкости, которые стояли за ней в ж\д составе, тоже успел. Поэтому, я много мужиков от алкоголизма спас, потому что их норму на себя принял."
Его периоды вступления на чушачью тропу, обычно совпадали с двумя событиями:
Первое: отьезд его жены Танюхи в отпуск или на выходные к родителям;
Второе; Как он мне объяснял: " Слушай, я раньше не замечал, но теперь точно установил экспериментальным путем, если я с утра надену вот эти джинсы, то к вечеру точно напьюсь! И неважно, какой день недели, какое число месяца, в какой фазе луна, неважно, что Танюха дома, или в отъезде, на результат это не влияет!" (способ подачи информации оставлял далеко позади многих юмористов, но более всего ближе был к Евдокимову).
Но! Ближе к кошкам! Один раз Танюха уехала на неделю к родителям. За это время Карамбоша успел 21 раз напиться, раза два подраться (не помнил с кем и почему). На личное подсобное хозяйство внимания не обращал не по злобе характера, а потому что просто забыл. Поросят кормил, вспоминая о них по мере хождения в туалет, один раз в двое суток, потому что они хватали его через щели в загоне за штанины, и кричали "ЭЭ-й!!!". И кормил их чем придется, то немного зерна из мешка, то чуть-чуть вермишели из пакетика. Кошку не кормил ни разу.
Он потом честно поделился со мной способом выращивания бекона в условиях Забайкалья. Оказывается! Необходимо периоды обильного кормления свиней (в эти дни у них нарастает сало), необходимо чередовать с менее продолжительными периодами голодания (в эти дни нарастает мясо).
К моменту забоя, мясо свиней приобретает неповторимую структуру. Чередование слоев мяса и сала, зависит только от фантазии хозяина. Карамбоша это пустил на самотек, но! Каждый год у него было самое вкусное сало в деревне.
Но речь не про поросят, а про кошачьих! Так вот, когда супруга приехала домой, первым встречающим на остановке междугородного автобуса был побритый, импозантный, пахнущий парфюмом Карамбоша. Супругу он приехал встречать на ... А на чем, сформулировать не могу. Это был, короче, симбиоз (явно недоработка наших конструкторов в Ижевске), спереди иж 49, сзади кузов от мотороллера Муравей. Он сам это сварил между собой и ездил.
Когда Танюха зашла домой, Карамбоша сзади тащил ее сумку. Вдруг! Из под стола выскочила кошка Мурка (хотя ее Карамбоша иначе, как Никишка не называл). И практически человеческим языком, с надрывом, голосом, в котором чувствовалась последняя надежда, закричала:"МАААААМКа!!!"
При этом, эта сволочь (ранее употреблявшая в пищу только свежее мясо, или рыбу, пойманную Карамбошей в чистой сибирской речке) правой лапой одновременно обнимая хозяйку и показывая на кастрюлю со щами (приготовленными Карамбошей к приезду хозяйки), левой вытаскивая из угла свою чашку, раза два повторила "маааамочка!". И это отродье, незамедлительно накормленное Танюхой свежими щами с кабанятиной, на второе угощенное филе таймешонка, обнаруженным в морозилке, на третье залакировавшее все деревенским молочком, спешно принесенным соседкой, в порыве наглости потянулось лапами к литровой кружке чая с молоком, принадлежащей хозяину, и произнесло полуутведительно-полувопросительно " маама?!" (если бы у Карамбоши в тот момент был пульт от ядреной бомбы, от нашего района осталась бы половина).
Потом Танюха пошла проверять хозяйство. И там встретилась с поросятами.
Поросята встретили ее ликующими криками: "Мааамааа!". Короче, Карамбошу в этот день все подставили. В ответ на семейные наезды, он слабо защищаясь, заявлял: " Ты зря так рано приехала. Через неделю я бы их всех петь научил. Представляешь! Какая бы научная сенсация была?!

LDV52, я просмотрел http://terrano.irk.ru/forums/viewtopic.php?p=793445 ,там ещё до хрена, ты всё будешь копировать?

LDV52, спасибо Вам огромное за то, что поделились рассказами!!! Читала с удовольствием, без Вашего репоста шансы найти их у меня были нулевые. Автор отлично пишет.
зы Кто недоволен (места жалко, что ли?), читайте про кризисы.

SANJA
Собирался выложить всё. Автор не против.

xselena
Спасибо.

- - - Добавлено - - -

Есть ещё рассказы от террановского соклубника под ником DoctorX (Вержуцкого Дмитрия-путешественника, зоолога и действительно доктора). http://samlib.ru/w/werzhuckij_d_b/

- - - Добавлено - - -

Если не против-продолжу.
Кошки, история №3, Рыболовная
Следующая неприятность с кошачьими у Карамбоши произошла на почве рыбалки. Надо сказать, что заядлым рыбаком он не был (это те, кто на морозе минус 30 могут над лункой с обеда до заката просидеть, из за одного ленка). Но! Он в сезон ставил сети и изумительно готовил шпроты из гольян, которых ловил на корчагу.
Подъезжая как то осенью на своем трицикле к Онону, для постановки корчаги, он нашел висящий на кусту насос для резиновой лодки, в просторечии у нас он назывался лягушка. Корчагу поставил, домой вернулся, и начал рассматривать трофей. Трофей был совершенно исправен.
Потом, где то через год он случайно нашел хозяина лягушки, который только примерно мог назвать район ее утери, потому что на рыбалку ездил чисто по русски. То есть самогонки в рюкзаке было больше, чем бензина в баке мотоцикла. Приметы ее (цвет изоленты на переходнике и заплатка из мотоциклетной камеры сбоку) сомнений не оставили. Но, возможности вернуть лягушку хозяину, у Карамбоши уже не было по следующим причинам.
Приехав домой, похваставшись трофеем перед женой, он, замерзший на свежем ветру, сел отогреваться у печки. Насос, скорее всего пах рыбой. Поэтому кошка Мурка, обычно сторонящаяся Карамбоши, вдруг вылезла из за угла, и искоса поглядывая на хозяина, стала старательно обнюхивать шланг, а потом начала грызть наконечник. Карамбоша, из чистой потребности сбить кайф у кошки (после Никишки у него выработалось стойкое предубеждение к мяукающим животным), топнул ногой по лягухе, и струя воздуха попала Мурке в нос.
В дальнейшем он рассказал и даже показал мне траекторию прыжка кошки. На основании чего я, как старый физрук, обьяснил ему, что в гимнастике это называется двойной фляк-рондат с поворотом на 720 градусов.
Ладно бы Мурка просто прыгнула в сторону. Но она в результате стресса немного переборщила, и запрыгнула на раскаленную плиту печки. Сделала там два сальто, а дальнейшее для наблюдения было скрыто в густой дымовой завесе, потому что у нее на печке произошел процесс обильного калоизвержения.
Выскочившая из комнаты жена, сгоряча открыла дверцу печи и закинула туда насос. При этом, длинный шланг не дал закрыться дверце, и печка начала чадить, а сверху на плите дымило содержимое кошачьего кишечника.
Когда Карамбоша описывал запах.... Ну, в общем он объяснял так: "Потом я специально перечитал учебник НВП (начальной военной подготовки), главу Оружие массового поражения, раздел Отравляющие вещества, но ничего подобного не нашел. Этот зарин, иприт, синильная кислота это все ерунда. Если взять и выдавить полкило чеснока, перемешать с соляркой, сверху выдавить две луковицы, добавить приправы от Доширака и обрезков ногтей с ног старой девы, бросить на раскаленную печку, а сверху от души посыпать жженой резиной. Вот, примерно это!"
Ремонт, по деревенским меркам обошелся недешево, тройная побелка, перекрашивание полов на кухне, замена плиты и т.д. Кстати, насчет плиты! Когда года через три Карамбоша поставил ее в печку в своей мастерской, она пахла по прежнему активно ногтями, чесноком соляркой и т.д. Но, он ее потом позже продал кому то, уже когда переехал жить в Иркутск.

- - - Добавлено - - -

Карамбоша и немцы!

Как бы не ругали советскую власть и СССР, но к середине 1970-х наш колхоз был полностью радиофицирован. Денег в колхозной кассе было немеряно. И они не оседали в разных оффшорах, а тратились по двум направлениям:
- расширение производства (закупка новой техники, только К-700 было 18 штук, всего тракторов более 80, автомашин более 90, комбайнов 50. Строились откормочные комплексы и современные МТФ, в колхозе был зоотехник-селекционер, который головой отвечал за надои коров и настриг шерсти у забайкальской тонкорунной породы овец.);
- и соцкультбыт (шикарный ремонт дома культуры, закупка книг в библиотеку, строительство больницы и при ней профилактория, и содержание за счет колхоза терапевта, педиатра, стоматолога, выдача бесплатных путевок на курорты, вот ты тракторист, шофер радикулитом маешся, на тебе путевку, езжай лечись бесплатно в феврале. Если у профсоюза средств не хватает, колхоз добавит сколько надо, но в мае ты должен быть как огурчик.).
Первое сентября в школе не проходило без председателя колхоза, который приезжал на линейку на грузовике, в кузове которого еле умещались свертки, пакеты, коробки и лично вручал подарки ученикам, которые летом работали в колхозе на стрижке, сенокосе, огороде и т.д. Для каждого у него находилось доброе слово. У каждого пацана он знал всю родословную и видел в нем продолжателя дела отца и дедов, но в то же время сокрушался, что генералы, ученые, ректоры, Герои у нас есть, но космонавтов пока не было.
В правлении колхоза сидели мудрые люди, и на каждый рубль, заработанный учеником, они решили накидывать 20% при выплате зарплаты. При этом оказывалось, что юный стригаль овец 14-15 лет от роду, получал в августе зарплату больше, чем его отец механизатор. Проблем с кадрами в нашем селе поэтому не было никогда. Все главные специалисты, бригадиры, начальники МТФ были местными, бывшими учениками той же школы. Кстати, про школу, когда ее строили на деньги колхоза, правлению очень не понравились размеры спортзала по прооекту 8 на 18 метров. Волевым решением спортзал решили построить по размерам, о которых попросил старый учитель физкультуры, фронтовик. Спортзал построили 12 на 24 метра, по диагонали даже проводили соревнования по стрельбе из малокалиберной винтовки на 25 метров.
Ну это я как то увлекся. А теперь про радиофикацию и Карамбошину причастность к ней.
Чтобы обеспечить оперативность управления колхозным производством, правлением были заказаны специалисты из Красноярска, которые за месяц организовали систему радио связи, обеспечивающую обмен информации от любой фермы с любым специалистом и между собой. Скорее всего, она была разработкой оборонки, по какой то причине разрешенную к использованию в народнохозяйственных целях, я в то время в эти дела не вникал, и любимым оружием в то время была рогатка.
В связи со служебным положением Карамбошиного отца, ему тоже полагалось иметь данную аппаратуру дома. Но, потомственный казак, панически боялся любой техники, доверяя только лошадям. Даже зажигание на ИЖ-49, и потом на Москвиче комби ему регулировал Карамбоша. Весь комплект радиотехники был уложен в шкаф, и благополучно забыт. Руководство осуществлялось по старинке, личным объездом с 6.00 подопечных ферм летом верхом на коне, с осени до весны на Москвиче.
Карамбоша, всегда отличавшийся пытливым умом, никак не мог стерпеть нахождение дома в шкафу не используемой передовой техники. Улучив момент, в отсутствие дома родителей, в один из летних погожих дней он изъял из шкафа всю аппаратуру. Вместо нее он на всякий случай засунул в упаковку старую, сломанную радиолу Рапсодия 202. Ему на счастье, в брезентовой сумке нашлась инструкция по эксплуатации. День ушел на изучение попавшего в руки богатства, штудирование инструкции, из которой он уяснил, что питание 12 вольт, а самое главное, там была бледная машинописная распечатка (5-й экземпляр колхозной пишущей электрической машинки "Ятрань"). В ней был перечень абонентов всеобщей системы. И, что самое значимое, Карамбоша уяснил, что если ты выходишь на другого абонента, у него не отображается адресат собеседника!
Покрутившись в колхозных мастерских, Карамбоша стал обладателем списанного автомобильного аккумулятора, как сейчас помню, на 75 ампер часов. Который после подзарядки двигатель крутить уже не мог, но для диверсионных целей еще вполне годился, и зарядку держал в течение суток.
Ну а потом началось самое интересное. Аппаратура была запущена! Голос у него уже начал ломаться, проявлялись нотки басов. Зажав прищепкой нос, и вставив за щеки два ватных тампона, либо просто набив их семечками, он, включив изделие Красноярского НИИ начал вносить дезорганизацию в деятельность колхоза. При этом идентифицировать его голос было практически невозможно, как вследствие принятых мер, так из за радиопомех, потому что в радиусе 20 км находились мощные радиостанции точки ПВО и пограничной комендатуры, которые, хоть и работали в других диапазонах, но помехи в эфире давали изрядные. Единственное, что его могло выдать, это картавость, но при работе на аппарате она почему то исчезала.
В течение недели им от имени председателя, главного зоотехника, главного агронома, главного инженера и других начальников были выданы на фермы несколько десятков распоряжений. Например, таких:
- Бригадирам ОТФ (овцетоварных ферм) отобрать из поголовья овцематок по 50 лучших по экстерьеру. Лично их оплодотворить. Результаты представить к окончанию весеннего окота овец зоотехнику селекционеру в письменном виде в трех экземплярах;
- Сотрудникам бригады трудоемких работ, с 25 июля сего года на работу форму одежды определить: двубортный костюм, белая рубашка, галстук с заколкой, сапоги кирзовые;
- Бригадирам ОТФ, с 1 августа сего года включить в ежедневный рацион баран производителей по 0,5 литра водки, путем добавления в питьевую воду;
- Главному агроному: в целях повышения урожайности, организовать окропление святой водой картофельного поля в пади Широкая, срок – полночь с 9 на 10 августа сего года.
Дисциплина в колхозе была железная, и каждое такое распоряжение записывалось в специальный журнал. Предпринимались попытки к выполнению выданных распоряжений.
На восьмой день, почуяв неладное, Карамбоша изьял из шкафа Рапсодию 202, и начал каждый вечер возвращать аппаратуру обратно в шкаф.
На девятый день, домой прибежал с речки младший братишка, и с порога завопил: "Братка, там на берегу машина стоит, как у немцев в кино, с антенной которая крутится! А за мусоркой еще одна такая же! Наверное тебя ищут?!"
Да! Искали виновника начавшихся безобразий. Председатель, будучи депутатом областного совета, просто позвонил генералу КГБ, так как был с ним лично знаком по депутатской работе, который и прислал пеленгаторы.
Подозрение, конечно, опять пало на Карамбошу, но опять ничего не было доказано. Правда, председатель попросил его отца на всякий случай, сдать имеющийся комплект аппаратуры на склад. После этого все безобразия прекратились.

- - - Добавлено - - -

"Бонба"

С процессом взросления у Карамбоши начали проявляться таланты в различных областях деятельности. Он прекрасно рисовал, чеканил, резал по дереву (находясь утром под воздействием абстинентного синдрома мог минут за 30 на листе меди, латуни или простой луженой жести, иногда без контуров, нанесенных карандашом, специальным шилом выдавить изображение богатыря, русалки, парусника и т.д., покрыть нитролаком из самодельного пулевизатора (в таком состоянии за резьбу по дереву он обычно не брался, потому что это, во первых долго, во вторых, протрезвев, он сам не мог отличить богатыря от русалки). Высушить над электроплиткой, приклеить сзади петельку, доехать до магазина, сбыть картину какой нибудь домохозяйке покупательнице за 5.3 рубля, купить водки за 5.30, вернуться домой. И на все это у него уходило с полчаса. Он разбирался неплохо в радио (помните, как КГБ его ловило?) и электротехнике, различных механизмах и особенно в мотоциклетных моторах. Умел изготовить и продать любое столярное изделие. От разделочной кухонной доски до спального гарнитура. В 90-е годы этим и выживал. И еще много чего.
Но наиболее рано проявившимся и не покинувшим его до сих пор талантом, у него, скорее всего были способности к пиротехнике. Дед сосед Илья, никогда не отличавшийся дипломатичностью (1923 года рождения, призыв сентябрь 41, Битва за Москву, госпиталь, Украина, плен, побег, партизанский отряд, действующая армия, госпиталь, Кенигсберг. На груди ордена: Слава 3 степени, Красной Звезды, медалей много, в том числе За отвагу и За взятие Кенигсберга) говорил ему при всех соседях: "Тебе, гаденыш, надо было не 61 а в 21 году родиться. И идти подрывником к партизанам. И немцам бы пипец раньше пришел!"
Теорию взрыва, светового и аккустического эффекта он первый раз изучил на практике в пятилетнем возрасте, когда подкинул снаряженный патрон 16 калибра в самовар бабушке соседке. Правда, аккустический эффект от голосовых связок владелицы самовара был более продолжителен и более высок-широк по амплитуде звуковых колебаний, чем от патрона. Он, наверное еще был наделен парапсихологическими способностями, потому что предугадывал, что патрон, закинутый в свой домашний самовар, вызовет более тяжкие последствия.
Потом он вступил на стезю исследования свойств карбида кальция, изготовления поджиг, самопалов, болтов. По характеру он был типичный экстраверт. Все результаты своей деятельности он никак не мог созерцать один. Ему нужны были зрители!
Много было чего, но один из его экспериментов в минно-подрывной деятельности, запомнился наверняка всем жителям села 1880-1965 годов рождения. Короче, Карамбоша, в 14 лет самостоятельно изготовил СВУ (самодельное взрывное устройство). Хотя в деревне это его изделие до сих пор называют по старинке, "Бонба".
Вещества, ингридиенты, составные части:
- головки от спичек с 300 коробков (коробок 60 советских спичек, стоимость коробка 1 копейка. Итого: 3 рубля, 18000 спичек);
- краска, серебрянка (фактически, это алюминиевые очень мелкие опилки), 200 грамм;
- дюраль опилки 200 грамм (я не химик, не знаю чем алюминий сильно отличается от дюралюминия, но Карамбоша сказал, что он горит лучше). Карамбоша их получил, сточив кусок дюраля самым большим столярным рашпилем в опилок;
- обмазка с новогодних бенгальских огней, 2 пачки по 23 копейки;
- клей конторский, силикатный, 3 штуки по 125 грамм, стоимость 14 копеек бутылочка;
Самыми криминальными элементами бомбы были:
- 200 граммовая тротиловая шашка (лет через 20 он признался, что получил ее в результате применения своих коммуникативных и клептоматических навыков у взрывников Забайкальского военного округа, каждую весну приезжавших к нам для взрыва льда на реке, для предупреждения повреждения моста через реку весенним ледоходом.
- детонатор со шнуром бикфорда;
В процессе изготовления бомбы Карамбоша совсем забыл про половину банки бездымного пороха, глядя на которую, в общем то и начался весь процесс. Потом, вспомнив, эти полбанки он высыпал в приготовленную смесь, тщательно все перемешал, переложил в старую камеру от волейбольного мяча, внутрь воткнул шашку, с примотаным синей изолентой детонатором со шнуром, высушил в течение трех суток, и стал думать о способе обнародования своих трудов.
Привести в действие свое изделие, в целях получения наиболее массовой зрительской аудитории, он решил по окончании субботней дискотеки (тогда это называлось танцы). Когда сельским диск-жокеем по кличке Эстрада, по совместительству директором сельского дома культуры, был объявлен последний танец, Карамбоша, выбрался на улицу и приступил к стартовой подготовке.
Он волновался наверное сильнее чем С.П. Королев перед запуском Гагарина. У Королева хоть была возможность провести эксперимент на собаках, у него были тысячи консультантов и сотрудников, академики, профессора, финансы, за его спиной было государство. Карамбоша же был один, себестоимость изделия была около 8 советских рублей, возможности экспериментально проверить изделие в работе у него не было, государство, в лице участкового и председателя сельсовета о его проекте ничего не знало, и никакой помощи не оказывало.
Подготовка изделия к работе заключалась в его извлечении из тайника под клубным забором (тайник был оборудован минут 30 назад, когда Карамбоша в середине танцев сбегал домой, и в темноте принес и уложил бомбу под штакетник, замаскировав ее мусором), где оно хранилось в мешке из под муки, очистке бикфордова шнура от муки и закуривании сигареты Астра.
Музыка замолкла, в окнах танцевального зала загорелся свет. Отсчет пошел на секунды. Когда из дверей клуба показались первые выходящие, Карамбоша шепотом начал отсчет: "десять-девять-восемь...". После счета один, он сделал паузу, вздохнул, и поднес горящий кончик сигареты к бикфордову шнуру. Длина шнура была 20 см, и Карамбоша знал, что у него есть 20 секунд, чтобы удалиться с места происшествия, желательно бегом.
Расчет оказался верным, когда почти все участники дискотеки уже вышли на свежий воздух, бомба рванула.
Необходимо отметить, что Карамбоша постарался отнести место взрыва подальше от клубного крыльца. Благо перед Домом культуры была обширная площадь. Однако, отдаляясь от крыльца, он не учел, что приближается к домам на другой стороне улицы. До которых оставалось метров 30.
Бомба рванула качественно! Ударной волной были посажены на задницы, на четвереньки (в зависимости от исходного положения) первые ряды покинувших клуб. У вторых рядов сдуло с голов шапки, у девчонок закрутило вокруг причесок платки, а у модников вокруг шей длинные шарфы, вокруг ног брюки-клеш. Десятки сигарет и папирос были вырваны из зубов и пальцев и полетели в тыловые ряды вперемешку с головными уборами. Это, что касается урона живой силе.
Инфраструктуре так же был нанесен значительный ущерб: выбиты стекла во всех окнах Дома культуры и трех домах напротив него. У одного из домов снесло часть шиферной крыши. Провода линии электропередач переплелись, замкнули и стали причиной выхода из строя трансформаторной подстанции. Село погрузилось в темноту.
Примерно секунд пять было очень тихо. Потом одинокий женский визг разрядил тишину и начался хаос. Активное участие в нем приняла вырвавшаяся из под крыши Дома культуры огромная стая голубей, которая с перепугу стала летать кругами, орать и гадить в ночной темноте на все, что находилось внизу. Необходимо отметить, что более половины танцоров домой пришли в чужих шапках, потому что свою найти в темноте и таком бедламе в эту ночь было практически невозможно. Потом еще пару недель в деревне шел натуральный обмен головными уборами, многие из которых оказались прожжёнными и отмеченными голубиными печатями.
К утру количество людей в селе увеличилось на четверть. Приехали: опергруппа РОВД, возглавляемая начальником, отдел КГБ в полном составе, два секретаря райкома партии, председатель райисполкома с двумя замами, начальник Энергосбыта с аварийной бригадой, связисты (их провода тоже оборвало) и т.д и т.п. Зачем то прибыли сотрудники районной ветеринарной лечебницы и санэпидемстанции. К обеду ожидалось прибытие из области представителей экспертно-криминалистических лабораторий МВД и КГБ а так же саперов Забайкальского военного округа. В общем, движуха пошла!
В 08.00 состоялось совещание представителей всех причастных и не причастных структур. Райкомом партии (по совету начальника отделения КГБ) были отданы распоряжения, по направлениям дальнейшей работы. Они включали в себя множество мероприятий, вплоть до опроса голубей, летавших ночью над домом культуры.
Прожженный, битый жизнью старый участковый инспектор милиции (который на совещании получил больше всех звиздюлей), выйдя на улицу, вытер пот со лба, стрельнул у начальника МТМ и закурил папиросу Казбек, хотя в жизни не курил никогда. Покурил, подумал и сделав пару петель по улицам села (в целях устранения конкурентов из числа оперов КГБ), прибыл к Карамбошиному дому. В деревне рано встают, и он не опасался разбудить спящих граждан Советского Союза. Переговорив у ворот с отцом Карамбоши, он прошел на кухню, сел на стул, откашлялся и позвал: " Эгей, я вижу ты не спишь! Выходи! Разговор есть! " Карамбоша вышел.
Участковый посмотрел на него исподлобья, достал носовой платок,
интеллигентно в него высморкался и спросил: "Это! У нас тут вчера случай был! Ты?!
Карамбоша, стеснительно поковыряв носком левой ноги в половице, а правым указательным пальцем в носу, вздохнул и ответил: "Я". И пошли они с участковым и батей до сельсовета. Мозги там ему промывали сильно и долго.
Через два месяца из Москвы пришло заключение специалиста взрывотехника, в котором говорилось: "Теоретически, при данном сочетании компонентов, взрыв может произойти только в случае непосредственной детонации ВВ детонатором (идёт его спецификация и марка). Остальные вещества могут являться только инертными составляющими. Вместе с тем, в результате исследования в полевых условиях устройства, изготовленного на основании показаний задержанного, установлено, что при применении вышеуказанных веществ, мощность взрыва оказалась троекратно выше номинала ВВ (до 600 грамм тротила). В связи с вышеуказанным, убедительно прошу Вас, дополнительно опросить задержанного, по вопросам теоретического обоснования повышения мощности применённого **.**.1974 г. взрывного устройства. Результаты опроса незамедлительно выслать в адрес известной Вам лаборатории. С уважением, начальник лаборатории НИИ .... И. Кац."
Месяца три еще потом Карамбошу дёргали по всем инстанциям, от комиссии по делам несовершеннолетних до райкома партии. Сроки нахождения в пионерской организации уже истекали, про комсомол как то и речи не заходило. Уголовное дело сообразить не смогли, потому что до 14 лет с момента дискотеки ему не хватало три месяца. В школе перевели в следующий класс. Там он организовал другие пиротехнические мероприятия, поэтому был исключен, пошел работать в колхоз. А там, в связи с расширением поля деятельности, проявил себя не менее ярко. Но это уже другая история.

- - - Добавлено - - -

Эксперимент

Несколько месяцев после окончания разбирательств по факту взрыва, Карамбоша вел себя преимущественно тихо. Но, с началом нового учебного года не удержался. Отпросившись с урока в туалет, он в фойе школы стукнул деревянной рейкой по подоконнику. Все бы ничего, но на конце рейки было набито четыре гвоздика, на остриях которых были пластилином прилеплены капсюли Жевело.
В тишине урока это произвело должный эффект. Следствием эффекта был педсовет, и его отчислили из школы.
С целью перевоспитания отец пока отправил его чабанить на стоянку к дальнему родственнику Серёге.
Стоял сентябрь, разгар забайкальского бабьего лета. В сентябре волчицы у нас начинают знакомить сеголеток с угодьями стаи и при этом учат волчат выть. Поэтому, по вечерам местами можно услышать их шикарные концерты. Чтобы отпугнуть волков от стоянки, и показать им, что у людей есть оружие, бригадир Серёга каждый вечер делал пару выстрелов в воздух из двустволки 12 калибра. Если волки не переставали выть и не убирались подальше, стрелял ещё пару раз.
А на ферме лежала огромная бочка из под креолина, кубов этак на 16. Карамбоша при обследовании новых владений сразу обратил на нее внимание, тщательно изучил. В ёмкости находились высохшие до состояния муки остатки креолина, который применялся при купании овец после стрижки. Необходимо отметить, что запах у него, мягко сказать, специфический. И возле ям для купания трава потом не растет десятилетиями.
Карамбоша хозяйственный и запасливый мужик. После изготовления последней бомбы, у него "совершенно случайно" остался один детонатор, насчёт которого он не раскололся ни милиции ни КГБ. Карамбоша задумался над вопросом, что будет, если аналог первого изделия взорвать внутри бочки? И дополнительно вложить внутрь бочки несколько мешков с удобрениями на основе селитры? Порвет ли бочку, изготовленную из 8 мм железа? Или она станет резонатором усилителем звука, тогда должно услышать полрайона? Тем более, что она лежит на боку, и горловина ёмкости направлена как раз в сторону деревни! Но, тротиловой шашки больше не было, иначе он в течение недели осуществил бы задуманное.
Решив отложить данное мероприятие до момента укомплектования своих запасов всеми необходимыми ингредиентами, он задумал организовать менее масштабный эксперимент и втёмную привлечь к его проведению бригадира Серёгу. В ходе подготовки к эксперименту он вытащил у бригадира из патронташа два патрона и перезарядил их по своей методике. То есть щедро добавил в каждый пороха, посидев, подумав, почесал в затылке и сыпанул еще по щепотке. Так как патроны были холостые, Карамбоша, придавив порох пыжом, плотно снарядил их нарубленным тут же свинцом, извлеченным и старого аккумулятора и снова крепко запыжевал. Патроны стали очень тяжелые, и Карамбоша засомневался, как бы Серега не почувствовал это, но решив, что дура 12 калибра сама по себе весит немало, решил, что прокатит. Успеху эксперимента способствовала привычка бригадира вставлять патроны в стволы вечером заранее, потом полежать на кровати, послушать по транзистору вечерние новости, потом ходить пить чай, потом искать тапки. Ружье в это время висело в сенях у дверей на гвозде, что наблюдательный Карамбоша сразу взял на заметку.
В очередной вечер Серёга вышел с двенадцатым на крыльцо, патроны уже были подменены. Было еще жарко, и он был в одних штанах и тапочках, с голым торсом. Карамбоша сидел возле крыльца на чурке, покуривал сигарету и задумчиво смотрел вдаль. Потом, как бы очнувшись, спросил бригадира
- Чо, опять волков пугать?
- Но-о, надо ишо стрельнуть.
- А чо ты в воздух то стреляшь? Вон подойди к бочке, да шмальни туда внутрь. Знашь как звук, эхо пойдет? Все волки на 10 километров вокруг разбегутся!
- А точно! Где ж ты раньше то был?
- Тока ты это, дуплетом стреляй, сразу с обоих стволов, громче будет!
- Ага!
Серёга подошёл к горловине ёмкости, засунул внутрь стволы, зажмурил глаза и нажал оба спусковых крючка.
Бабахнуло по взрослому! Из горловины бочки вылетело черно коричневое облако пылевидного креолина и небольшим атомным грибом заклубилось над стоянкой. Значительная часть пыли осталась на фасаде потного бригадира, что сильно контрастировало с цветом его спины. На лице выделялись только белки недоуменных глаз и зубы во рту, раскрытом в виде большой и кривой буквы "О".
Короче, когда бригадира Серёгу доставили в больницу, сначала его долго пытались отмыть от креолина. Потом диагностировали контузию. Через три дня он начал слышать, через неделю говорить. Выписали его через месяц.
А Карамбоша, впечатленный результатами эксперимента, пересчитав в уме мощность двух патронов 12 калибра в тротиловом эквиваленте и прикинув возможные последствия применения бомбы в бочке, от своих намерений отказался. Потому что никак не мог вычислить, на какое расстояние и в каком направлении улетит бочка. А вреда причинить упавшей с неба железякой он никому не хотел.

Конфликт поколений

Когда бригадир вышел с бюллетеня, он стал относится к Карамбоше недоверчиво-подозрительно. Пользуясь должностью и возрастом, время от времени поругивал без причины, но в открытую конфронтацию не вступал, опасаясь Карамбошинного живого ума и саперных навыков. Правда, он так же стал опасаться своего ружья и больше не брал его в руки, поэтому не знал, что левый ствол в результате эксперимента немного раздуло и повело, и он стал походить на длинный тепличный огурец. Иначе бы холодная война перешла в фазу обострения. Она и перешла, но чуть попозже по следующей причине.
Как то, уже к концу осени к ним на ферму на коне, запряженном в телегу приехал путём поддатый отец Сереги, дед по прозвищу Батоха. Он приходился то ли двоюродным дядей, то ли троюродным дедушкой отцу Карамбоши. То есть, какая никакая, а родня! Но с Карамбошей у него были уже давно натянутые межличностные отношения. Основной причиной тому стала тайная акция Карамбоши по прореживанию хвоста Батохиного мерина. Конский волос тогда понадобился Карамбоше для изготовления парика для тыквы, из которой он делал пугало. Выбрав изнутри всю сердцевину, он прорезал в ней глаза и рот, а из хвоста Гнедка сообразил тыкве прическу а-ля Алла Пугачева (в то время про Хичкока ещё не знали и его фильмы не смотрели). Этой тыквой он любил пугать по ночам компании молодежи на улице, подкрадываясь к ним и включив внутри тыквы рефлектор шахтерского фонаря, сопровождал изображение завываниями, от которых, как он сам говорил, у него тоже волосы даже на спине дыбом вставали.
В то время люди и физически и психически были крепкие, поэтому инфарктов ни у кого не было, но пара случаев непроизвольного энуреза были отмечены.
Так вот, занявшись заготовкой волос для парика, Карамбоша несколько увлекся, и оставил Батохиному любимцу только задорно торчащий вверх пучок, в виде большой малярной кисти. С одной стороны, деду стало легче по утрам искать Гнедка на выпасе за огородами, потому что он сильно отличался от своих сородичей. Вместе с тем, каждое утро, высмотрев мерина в толпе лошадей, Батоха начинал непроизвольно плеваться, потому что старому казаку видеть такое непотребство было невыносимо!
Подкатив к домику чабанов, Батоха кряхтя слез с телеги, разогнал своим бичом местных собак, привязал Гнедко к изгороди и увидел Карамбошу. И тут деда понесло! Он потрясал кнутовищем, матерился, применяя такие обороты, что куда там корабельному боцману. Совершенно неграмотный Батоха даже не подозревал, что характеризуя Карамбошу разными нехорошими словами, невзначай прошелся по порядку по всему русскому алфавиту от А до Я, то есть от аспида и бабуина до юрода и японского городового. Правда слегка запнувшись на мягком и твердом знаках, просто пропустил их.
Карамбоша в долгу не остался. Соблюдая расстояние от объекта опасности в две длины бича, он успевал в кратких паузах пламенной речи оппонента обращать внимание на его кривоватые ноги, редкие зубы и конечно внешний вид Гнедка (называя его нестроевой антилопой Гну), что у деда, не читавшего ни учебник Зоологии ни Ильфа с Петровым, почему то вызывало особо яростные вспышки гнева.
Разнял их бригадир Серёга, успокоив дедушку и пригрозив Карамбоше надрать уши. Батоха пошарил рукой в соломе, которой была устлана телега, и извлёк две бутылки водки. Все взрослое население фермы удалилось в дом, а Карамбоша уселся на крыльцо, закурил и стал задумчиво рассматривать Батохин экипаж.
Смеркалось!
Из дома доносились голоса мужиков, звон стаканов, которые время от времени перекрывал голос деда, который будучи глуховатым, говорил в полный голос и ещё плюс 30 децибел. Дед продолжал жаловаться на Карамбошу, обвиняя того во всех неприятностях, в том числе тех, которые произошли с ним в период с гражданской по отечественную. Он даже вспомнил эпизод десятилетней давности, о котором Карамбоша уже давно забыл. Тогда, находясь у Батохи в гостях, он забросил кота Жору в конуру спящему цепному псу Бандиту, и подпёр выход из конуры доской и чуркой. Ничего особенного как бы и не произошло. Только конура переместилась метров на 8 в сторону и требовала небольшого ремонта. А у Бандита с Жорой осталось 3 уха и полтора хвоста на двоих.
Услышав очередной пассаж в свой адрес, Карамбоша искренне пожалел, что знаменитая тыква осталась дома, на чердаке, и наверное уже сгнила. А как бы хорошо было встретить с ней деда метров в 300-х от стоянки, когда он будет возвращаться домой по ночной поре!
Тем временем уже стемнело. Карамбоша решительно затушил бычок, ласково окликая, подошёл к Гнедку, отвязал (а что там отвязывать? У нас испокон века коней привязывали "монгольским узлом", который невозможно растянуть, но развязывается он простым потягом за свободный конец. При этом повод не остаётся по другую сторону столба, а узел, как бы распадается с той стороны, с которой его завязывали), быстро и умело выпряг его, перевел на другую сторону, поднатужившись подкатил телегу ближе к пряслу, просунул оглобли сквозь жерди и запряг мерина с той стороны забора.
Потом привязал к батохиному кнуту старое ржавое ведро и уложил кнутовищем, как положено, на сидушку, под правую руку водителю колхозного дилижанса. Осмотр результатов труда принес только положительные эмоции. Прислушавшись к голосам компании, Карамбоша понял, что мужики перешли к обсуждению международного положения, и о нем все уже забыли. В том числе дед, который по телевизору смотрел исключительно фигурное катание и Международное обозрение, и поэтому мог долго говорить на темы женской красоты или политики. Тогда Карамбоша спокойно проник мимо компании в спальню, и приступил к чаепитию.
Минут через сорок дед засобирался домой. Ехать ночью он нисколько не боялся, потому что пережил две мировые войны и 37 год. Он мог даже уснуть в телеге, Гнедко все равно привезет его домой, там у ворот заржет. Выйдет бабушка, разбудит хозяина, поможет распрячь коня и зайти в избу. Не в первый раз. Может быть, он был столь смел, потому что ещё никогда не встречался ночью с тыквой в парике из Гнедкова хвоста?
Батоха нашел свою шапку и рукавицы, взял под мышку мешок с гостинцем (бараньей лопаткой), сказал: "Всем покедова! За кумпанию спасибо! Не провожайте меня, сапоги дорогу знают!" И вышел на улицу.
Нужно сказать, что просьба не провожать его была вызвана не скромностью деда, а надеждой встретить перед отъездом на улице Карамбошу один на один, и довести до конца так хорошо начатые боевые действия. Он не подозревал, что его визави уже давно ожидает в соседней комнате результатов окончания столь кипишного вечера.
Выйдя на крыльцо, дед прокашлялся и несколько раз позвал Карамбошу, применяя разные слова из своего однобоко богатого лексикона (в основном они начинались на "пи" и "му" а оканчивались на "юк" и "ак"". Не найдя у темноты отклика, старик кряхтя спустился с крыльца, с надеждой огляделся ещё раз, сплюнул с досадой и решил ехать домой.
Карамбоша ждал и слушал. Через пару минут раздалось залихватское "Нноо милааай! Паашеееел!" и раздался звук жести, брошенной под поезд, а так же скрип забора. И сразу все стихло.
Ещё минуты через три отворилась дверь и в дом, потирая правой рукой затылок зашёл Батоха. Окинув мужиков изумленно-виновато-возмущенным взглядом он сообщил: "Робяты. Я куды то не туды заехал. И это! У вас там ведра по улице летают!"
Мужики ломанулись на улицу, включили над скотным двором лампочку и перед их глазами предстала картина, созданная талантливым художником! Правда в жанре декадентства или сюрреализма. Просто они проработав по 20-30 лет в колхозе, никогда не видели подобный способ взаимного расположения составных частей гужевой повозки и элементов ограждения территории!
В качестве последнего штриха, Гнедко, обескураженный таким вниманием к своей персоне испуганно оглянулся на хозяина, кокетливо приподнял малярную кисть, пустил воздухА, и навалил под забор кучу яблок.
Следствие длилось недолго, виновный был выявлен и уличен в течение одной минуты, однако никак не шел в сознанку. Учитывая данное обстоятельство, суд тоже был скорым и праведным, Карамбоша был приговорен к строгому взгляду. Однако! Пока длилось следствие и собирались привести приговор к исполнению, собаки украли с телеги гостинец. Данное обстоятельство было трактовано как отягчающее, и бригадир без приговора надрал Карамбоше уши.
По завершении данных упрощённых юридических формальностей, мужики отвязали ведро от бича, Гнедко выпрягли и вывели из за забора, и запрягли, как положено! В соответствии с Руководством по эксплуатации гужевых повозок. Деда с большим трудом отправили домой. Потому что он, поняв причину произошедшего, требовал немедленной сатисфакции. Вплоть до дуэли с Карамбошей с использованием бригадировского двенадцатого поочередно.
Минут через десять все угомонились и сходив "до ветру" начали укладываться спать. Ещё через пять минут мужики, утомленные трудовым днём и бурным вечером начали похрапывать. Карамбоша ждал.
Когда бригадир в своем храпе начал переходить с высокого си бемоль мажора в самый низкий ми минор, Карамбоша тихонько поднялся, бесшумно оделся и держа сапоги в правой руке а шахтерский фонарь в левой, в одних носках босиком вышел в сени. Там мгновенно накрутил портянки, нашел свое седло, метнулся в загон, где нашел и запряг своего верного Воронка.
Кстати, про Воронка! До прибытия Карамбоши на эту ферму Воронок поимел репутацию абсолютного отморозка. Ему было уже четыре года! Но под седлом или в телеге он еще ни разу не ходил. Все двадцать две попытки объездить его привели к полному фиаско местных жокеев. Один до сих пор прихрамывал, а двое других предпочитали бы объездить изюбря во время гона (в брачный период), но не его.
С появлением Карамбоши, на ферме уже ходили разговоры о сдаче его на мясокомбинат. Хотя Воронко сильно выделялся своими статями в среде колхозного табуна (отец чистый Дончак, мать второе колено Буденновский породы). От культурных предков ему достались стать, резвость, сила, выносливость. От некультурных (бабушка согрешила с местным забайкальско-монгольским жеребцом), крайне склочный, вольнолюбивый характер. Попытки его кастрации три раза привели к разрушению станка, в которых привязывают и зажимают жеребцов перед этой процедурой.
Однако, Карамбоша сумел привести к нормальному бою этот вулкан страстей. На второй день по приезду он попросил бригадира заняться Воронко. Серёга скептически хмыкнул и снисходительным кивком дал добро. Каково же было его изумление, когда уже к вечеру он увидел Воронко, запряженного в воз сена, которое ежедневно подвозилось из сенника во дворы. При этом воз раза в два превышал обычные размеры. На вершине воза, держа вожжи в руках сидел Карамбоша и ласково поучал жеребца: "Дурак ты! Говорил же тебе, не спорь по мной! Неча лягаться, не надо прыгать. Допрыгашшся! И чтобы я не осерчал, не смей мне перечить!!!" Для не деревенских читателей поясняю, что выучить лошадь ходить под седлом, это только первый, самый лёгкий этап, потом идёт телега, потом грабли, плуг, окучник. Потом в параконке, потом в тройке.)
Оседлав Воронка, Карамбоша в темпе аллюр-тридцать три креста выдвинулся вслед за дедом. В голове его уже созрело несколько планов, которые подразделялись на две категории: а) если догоню деда, или, б) если не догоню деда. Карамбоша по характеру был крайне рисковый парень. Поэтому он решил рискнуть, и ехать не по дороге, а напрямки, через пашни. Хотя обстоятельства не позволили ему пока получить знания по геометрии и физике в полном объеме, он каким то седьмым чувством просчитав скорость движения Гнедко, катеты треугольника, по которым будет двигаться повозка Батохи, длину гипотенузы и скорость с которой он пройдет рысью на Воронко, Карамбоша вычислил, что он будет на 5 минут раньше на окраине села, чем Батоха. Нужно сказать, что Воронко галопом шел много быстрее, но этой ночью применять данный режим Карамбоша не стал, потому что он бы прибыл еще на 10 минут раньше, что ничего, в принципе, не решало! Достать и привести в рабочее состояние тыкву он все равно не успевал. Воронко ещё ходил иноходью. У нас это называется "тропостью", когда седок практически не чувствует движения. Лошадь несёт его как лодка по воде, мягко и быстро. Но данный шаг у Воронка немного проигрывал рыси. Поэтому Карамбоша выбрал рысь, и решил действовать потом по ситуации.
Советская школа точных наук не подвела. Карамбоша оказался в деревне раньше деда на 5 минут 10 секунд. За это время он уже составил план дальнейших действий в черновом варианте, и приступил к подготовке его реализации.
Увидев на окраине села всадника в мохнатой, судя по запаху волчьей шапке, Гнедко сначала хотел испугаться, и вопросительно оглянулся на хозяина. Но тот уже давно и крепко спал, подстелив под бочок побольше соломы. Потом Гнедко поймал запах человека, который угощал его вкусными корочками хлеба с солью, пока остригал хвост, и успокоился.
Луна была полная, видно было почти как днем. Человек в волчьей шапке ласково позвал его по имени, и Гнедко радостно пошел за ним.
В одном из переулков человек в волчьем треухе, а это был конечно Карамбоша, остановил Гнедка и привязал его к забору. То есть попытался привязать его к забору. Гнедко, увидев перед собой опять Карамбошу, опять забор и помня о многочисленных непонятках, последовавших за таким же сочетанием в последний вечер, активно начал сопротивляться, мотать головой, даже попытался заржать! Но Карамбоша, быстро сориентировавшись, привязал его к кусту черемухи, росшему всего в метре от забора.
Карамбоша не зря остановил процессию в этом месте! Рядом лежала куча дров, горельника. Нашелушив с дров горсть сажи, поплевал в нее и начал делать деду макияж. Сначала он разрисовал брови в соответствии со своими понятиями о красоте, потом оттенил деду глаза так, что тот стал похож на боксера-неудачника. Затем достал из внутреннего кармана шариковую авторучку с синей пастой, которой заполнял накладные на вывозку сена, и быстро нанес на конечности деда татуировки. На руки: "не забуду мать родную" и " здравствуй, Магадан!". Задрав деду штанины, на ноги: "смерть правлению колхоза" и «председатель собака».
Немного подумав, нашел на земле средних размеров мерзлую коровью лепешку и засунул ее деду подальше в штаны под исподнее. Дед возмущённо что то пробурчал и перевернулся на другой бок. Перекурив, Карамбоша направил свою процессию в сторону сельского дома культуры, где судя по звукам музыки шли танцы (негласным решением сельсовета и руководства ДК на посещение данных мероприятий Карамбошей, в связи с весенними событиями, связанными со взрывом бомбы, был наложен мораторий на год, полгода уже прошло!). Прибыв к очагу сельской культуры, Карамбоша, пользуясь отсутствием на улице людей загнал на бетонное крыльцо ладжехину повозку, привязал Гнедко к железной опоре балкона, сунул в рот некурящему спящему деду сигарету и удалился с места происшествия.
До дома было триста метров, до фермы километров восемь. Прокачав ситуацию, Карамбоша решил вернуться на ферму, куда и примчался через полчаса, дав Воронку размяться. Расседлал коня, стер с савера своего седла весь куржак и тихо проник в спальное помещение. Немного поворочавшись, уснул с глубочайшим чувством исполненного долга. Последняя его мысль была: "а зря я деду в штаны ещё стекловаты не напихал! Она же рядом там на пилораме в тюках лежит."
Следующие сутки прошли спокойно.
На послезавтра на стоянку приехал главный зоотехник, в сопровождении бригады ветеринаров, которые делали прививки колхозному скоту. Последние и сообщили последние деревенские новости. Трактовка новостей по деду Батохе была различная. От происков американских империалистов до вмешательства инопланетян. Особо всех озадачивал вопрос нахождения коровьего помета между первыми и вторыми исподними штанами старика. Карамбоша с непроницаемым лицом слушал эти рассказы, и время от времени пускал реплики, что "вредный дед, это его бог наказал!". Бригадир Серёга задумчиво бродил по территории фермы, о чем то размышлял. Но у Карамбоши было железное алиби.

- - - Добавлено - - -

До конца смены было ещё дня два (иногда смена была по пять дней, однако, обычно сменялись в субботу, чтобы отработавшая смена успела в баню). Но, в этот день, после обеда бригадир оседлал коня, и уехал в деревню.
Вернулся он поздно вечером и без объяснения причин надрал Карамбоше уши. Делал он это старательно и молча, только скрипел зубами. Силы были неравны, и единственное, что сумел сделать Карамбоша, это изловчиться, и тоже молча, укусить Серёгу за палец.
Спать все укладывались тоже молча, крайне недовольные друг другом. Бригадир долго ворочался, и только через час перешёл на ми минор. Выждав ещё минут 15, Карамбоша тихонько встал и оделся. Не зажигая огня, передвигаясь по избе в мягких шерстяных носках, в свете луны нашел серегины сапоги.
Сначала он хотел просто навалить в них килограмма по полтора в каждый, но его организм отказался это делать не по расписанию. Тогда Карамбоша проник в кладовую и нашел там пятилитровую жестяную банку яблочного повидла (в те годы большинство продуктов на фермы выдавались с колхозного склада, как говорили на "общепит". Но мужики предпочитали простую пишу, преимущественно хлеб, чай, мясо, крупы, недостатка в которых тоже не было. И поэтому иногда кладовки на фермах напоминали продуктовые лавки). Потом, с целью соблюдения режима тишины выбрался на улицу, где вскрыв банку, аккуратно, ложкой, старательно высунув язык, переложил повидло в сапоги. Немного подумав, добавил в каждый по банке кабачковой икры. Сначала Карамбоша еще планировал в них помочиться, но решил, что это будет некультурно, оставил все как есть, и вернул сапоги под кровать хозяину. Необходимо отметить, что скрытности его действий, как предыдущей отлучки для оказания деду услуг визажиста, так и сегодняшних, способствовали подготовительные мероприятия по смазыванию всех дверных петель и нахождению наиболее оптимальной траектории движения по дому, с целью обхода стороной скрипящих половиц.
Полагая нецелесообразным дальнейшее свое пребывание на стоянке, Карамбоша оседлал Воронка, и уехал домой.
Как ни странно, дальнейшего продолжения или какого-либо значимого резонанса эта история не имела. А закончилась тем, что бригадир дня через два был замечен на колхозном складе при получении новых сапог. Гнедко больше никогда не давал привязывать себя к забору, сколоченному из жердей. Дед больше никогда не засыпал в телеге.

- - - Добавлено - - -

О некоторой специфике Карамбошинного флирта

Поработав в колхозе, отслужив в армии, закончив вечернюю школу, поработав монтером в энергетике, Карамбоша по велению души устроился на предприятие опытных художественных промыслов резчиком по дереву. На этом предприятии изготавливали разные сувениры, и много чего ещё. Там он познакомился со своей будущей женой Татьяной, которая работала нормировщицей.
Для начала процесса ухаживания Карамбоша решил обратить на себя внимание. Только пока не придумал как. Но внутренне понимал, что это должно быть неожиданно, громко, неповторимо и эксклюзивно, так, чтобы Татьяна сразу была покорена! Ожидал удобного случая, и вот случай представился!
Коллектив цеха был не очень большой и дружный. В целях экономии средств, а больше времени, так как работа была сдельная, часть работников скооперировалась, и организовала приготовление обеда прямо в цехе. Руководство дало добро, и мужики быстро отгородили в производственной зоне угол. Исходя из имеющегося материала: низ дощатый, верх застеклённый. Станки под рукой были на все случаи жизни, и в течение дня была изготовлена резная мебель. Назавтра была принесена посуда и добыта электроплитка. Плитка представляла собой каркас из уголков на 30, в него вставлены два огнеупорных кирпича, в которых фрезером выбраны канавки под спираль. Для спирали взят нихром потолще, и плитка получилась киловатта на три! Единственным минусом было отсутствие водопровода и канализации, поэтому за водой ходили в другое помещение.
В этот день "дежурной по кухне" заступила Татьяна. Поставив на плитку кастрюлю с водой и положив туда мясо, она воткнула вилку в розетку и пошла мыть и чистить картофель в соседнее крыло здания.
Карамбоша в это время точил неподалеку на станке ножку к табуретке, искоса наблюдая за действиями Татьяны через стекло. Как только она вышла, Карамбоша заскочил на кухню, выдернул вилку из розетки и повесил шнур на изгиб провода, который раньше обычно делали электрики над розеткой. Затем снял кастрюлю, осторожно потрогал рукой кирпичи, потом спираль и удовлетворённо шмыгнул носом. Спираль ещё не успела раскалиться до красна.
В этот день у него с собой в дипломате, как всегда «случайно», оказалась почти полная банка бездымного пороха. Карамбоша продолжал действовать в быстром темпе: принес банку, ещё раз проверил нагрев спирали, которая уже сильно остыла, насыпал ровным слоем на плитку порох, аккуратно ладошкой разровнял его и поставил кастрюлю обратно. Времени это заняло меньше, чем затрачивается на чтение последнего абзаца. Поэтому, из находящихся в цехе работников, никто ничего не заметил.
Не закончив точение ножки, Карамбоша перебрался в дальний угол цеха, где занялся якобы заточкой резцов, продолжая контролировать ситуацию оттуда.
Татьяна пришла минут через 10. Поставила тазик на стол и начала резать картофель. Потом посмотрела на кастрюлю, подошла поближе потрогала ее, потом подняла крышку, потом посмотрела на шнур, недоуменно пожала плечами, воткнула вилку в розетку и вернулась к картофелю.
Квалифицируя в последующем произошедшее, Карамбоша заявлял, что с точки зрения физики это был не взрыв, а что то более похожее на старт космического корабля "Союз" на Байконуре. Сначала из под кастрюли появились концентрические языки пламени, сопровождавшиеся шипением. Потом кастрюля начала приподниматься, раздался рокот, хлопок, появилось много дыма и кастрюля устремилось ввысь. Достигнуть космоса и выйти на околоземную орбиту ей не дал потолок. Хотя, судя по всему энергии пороха на это бы хватило!
Татьяна не пострадала, только находилась в сильном шоке. За неимением в аптечке других успокоительных, мужской коллектив отпаивал ее коньяком. После проветривания кухня предстала в плачевном состоянии: выбита одна стеклина, по стенам вода, на полу картошка, на потолке прилип кусок мяса.
Версий произошедшего у мужиков было много. Татьяна ничего вразумительного сообщить не могла, так как в ракетах разбиралась неважно. У кастрюли один бок оказался сложен в гармошку, и отлетела половина эмали. Ещё оторвалась одна ручка, которая нашлась только потом через месяц под одним из станков при генеральной уборке в помещении цеха.
Карамбоша таких масштабных последствий не предполагал. И понимая, что опять немного переборщил, что разборки все равно последуют, покурил, и пошел сдаваться начальнику цеха.
Вердикт был такой: ремонт кухни за свой счёт, покупка электроплитки заводского изготовления, наряд вне очереди на кухню на неделю.
Ремонт, с помощью коллег, был сделан после рабочего дня за один вечер. Татьяна, наконец-то обратила пристальное внимание на Карамбошу, помогла очистить потолок от остатков мяса и побелить его.
Ближе к окончанию ремонта, пока не закрылись магазины, Карамбоша с одним из коллег, имеющих личный автомобиль крутанулся по городу, купил электроплитку, пять бутылок коньяка, шоколад, закуску и букет роз. После всего произошедшего коллектив стал еще сплоченнее, а в советском обществе образовалась новая ячейка.

Как правильно лечить инициативу

Карамбошу всегда тянуло к искусству. Поэтому поработав несколько месяцев на предприятии художественных промыслов, он научился делать все, что производила контора. Он резал статуэтки, сувениры, делал шкатулки, письменные наборы, точил на станке изделия любой сложности и т.д и т.п. Это из дерева. Неплохо у него получалась и резьба по камню, но душа к нему не лежала. Через полгода руководство предприятия, узрев его талант, выдало направление на обучение в г. Ленинград, на предмет получения квалификации столяра-краснодеревщика. Но! Карамбоша отказался категорически.
Тут было две причины:
- моральная: без ура патриотизма, но чем суровее климат и труднее жизнь, тем крепче НАШ человек к ним привязывается. Есть (по крайней мере, в 1980-х было), такое понятие в психологии, как "синдром севера". Суть его в том, что, преодолевая трудности, человек психологически чувствует себя победителем внешних сил, хозяином положения, хозяином своей жизни. Семья и многочисленные друзья-родственники, отдалиться от которых не хочется, тоже немаловажный фактор;
- материальная: стипендия в Ленинграде 80 рублей, и неизвестные перспективы на калым. Здесь же он на сдельщине, не напрягаясь имел 400-500 рублей в месяц.
Почему не напрягаясь? А потому, что расценки на изделия были установлены лет восемь назад, но мужики постоянно совершенствуя технологический процесс (там лишних два надреза на циркулярке, здесь два лишних отверстия на сверлильном, тут вместо резца пройтись фрезой и т.д), научились сокращать время изготовления сувениров чуть ли не вдвое.
Потом заготовку обрабатывали резцами, и получалась либо обезьяна с гитарой, либо медведь с гармошкой, либо ещё что-то. Попытки повысить величину зарплаты до 600 рублей, за счёт увеличения объемов производства, приводили к понижению расценок. Поэтому, освободившееся время тратили либо на левак, либо на коньяк. Когда Карамбоша только приступил к работе, мужики ему обьяснили что к чему. Он сразу конечно все понял.
Но не все были такие понятливые.
Был у них на предприятии сотрудник надомник. С распространенным отчеством Африканович. Это был ещё крепкий дед 65 лет. До выхода на пенсию он служил на мелкой должности по хозяйственной части в троллейбусном депо. С выходом на пенсию устроился резчиком надомником, вернее его устроила туда жена Люся. Семейное положение Африканыча было таковым, что он при заполнении различных анкет по этому пункту так и хотел написать "невыносимое". Жена Люся (рост 190, вес 50, длинный нос, оттопыренные уши, черный пронзительный взгляд) еще 40 лет назад все финансовые вопросы взяла в свои руки, и пенсию и зарплату супруга получала только сама, держала мужа в черном теле, выдавая ему при поездках на предприятие только 10 копеек на троллейбус, туда и обратно.
Африканыч ходил в пиджаке и галстуке, с большим кожаным портфелем, в который он складывал заготовки, и потом дома резал статуэтки, под контролем Люси.
Правда все его изделия шли третьим, редко вторым сортом, и зарплата была много меньше, чем у других резчиков, но рублей 100-150 он дополнительно к пенсии имел. То есть имела Люся, потому что зарплату получала она. Между тем, Африканович очень любил выпить. Чтобы иметь наличные средства, он при посещении цеха для распиловки заготовок, успевал обычно вырезать одну обезьяну, тут же отдавал ее мужикам за 3 рубля (хотя стоила она 4-5, в зависимости от сорта), и имел неучтеную Люсей наличку.
Три рубля в неделю Африканычу не хватало никак. Смех один, три стакана Агдама в чайной по 1 рублю, или шесть кружек разливного пива, разбавленного в процессе реализации три раза. И на почве хронической нехватки денежных средств у него созрел коварный план!
Зная о наработанных мужиками передовых приемах изготовления сувениров, он решил превратить их в денежные знаки. Погнавшись за призраком золотого тельца, он, посидев неделю дома за столом, оформил все наработки работяг сувенирного цеха рационализаторским предложением. Перед Люсей свои ночные бдения он легендировал необходимостью повышения качества продукции. Люся подозрительно оценив подготовленные черновики, ничего, конечно не поняла, тем более она дня три назад перекрасилась в блондинку, и решила пока не вмешиваться в творческий процесс.
А Африканович, в один прекрасный день явился в цех, вынул из портфеля папку с пятью рукописными листочками бумаги и тремя чертежами формата А4, и гордо удалился в кабинет главного технолога. У Карамбоши проснулись экстрасенсорные способности и засосало под ложечкой. Когда, минут через пять в кабинет главного технолога проследовал экономист предприятия, у Карамбоши возникло чувство, которое неверное было у капитана Титаника перед опрокидыванием лайнера. Остальные мужики были хоть и более толстокожие, но тоже заозирались, и почувствовали себя неловко.
Не смотря на то, что в результате прочтения эпистолярных потуг Африканыча, на пяти первых страницах было выявлено 37 орфографических и 38 пунктуационных ошибок, а чертежи ему быстро переделал технолог, начальство поняло, что он хотел сказать. К тому же горел план работы предприятия по разделу рационализаторства и изобретательства.
Короче, через неделю Африканыч получил грамоту и премию в размере 35 рублей, а в цехе на большинство изделий срезали расценки на 20%! Мужики в итоге получили следующую зарплату не 450-500, а 350 - 400 рублей.
Африканыч ходил гоголем, по дороге из дома за заготовками успевал употребить соточку столичной, сверху лакировал пивком или Агдамом. Заначку прятал за подкладкой изнутри портфеля, и явно чувствовал свое интеллектуальное превосходство над остальными резчиками.
Мужики были в основном взрослые, плюнули на него с высокой колокольни, перестали оказывать помощь, стали больше внимания уделять левым заказам, и заработки Африканыча начали скатываться к 60-80 рублям в месяц. Однако, у Карамбоши было свое мнение в вопросах порядочности. Если бы Африканович ездил по городу на коне, то Карамбоша быстро бы сообразил, каким образом организовать проведение воспитательных мероприятий. Но в данном случае ему пришлось успокоится и все тщательно продумать.
В очередной приезд Африкановича Карамбоша сумел улучить момент, и когда тот, в очередной раз, уложив заготовки в портфель, оставил его в цехе и пошел ругаться с нормировщиками насчёт сортности и расценок, Карамбоша вытащил у него все заготовки, аккуратно сложил их стопкой на виду, на верстаке в другом углу цеха, и напихал вместо них разные деревянные обрезки и кублашки. Но это в общем то был только первый этап плана воспитательных мероприятий.
На завтра Африканович в 8.00 был уже на проходной, и устроил продолжительный скандал с вахтером, который отказался пропустить его в цеха до начала рабочего дня. Скандал длился до 09.00, из его содержания Карамбоша получил новую оперативно значимую информацию: по приходу старика домой, Люся лично открывает портфель, пересчитывает заготовки и прикидывает примерный заработок. Прошлый вечер пересчет не удался, и Африканыч спал ночь в кухне на табурете.
Ага!!! Подумал Карамбоша. И дня через три улучив момент, когда портфель снова остался без надзора, засунул на дно поортфеля кружевной девичий бюстгальтер третьего советского размера, позаимствованный им специально для этих целей у землячки в общежитии пединститута. Африканыч, вернувшись в цех, открыл портфель, убедился, что там сверху лежат заготовки, гордо огляделся и удалился домой. Деньги у него ещё оставались, но правда быстро таяли. В этот вечер он допустил стратегический просчет, по дороге домой завернул в чайную, и для снятия многодневного стресса употребил 200 столичной, задавив их сверху кружкой пива. И в таком виде, с опозданием на полтора часа явился под ясные очи Люси.
Африканыч не появлялся неделю. Цех напряжённо, с интересом, ждал продолжения событий. Карамбоша вообще то чуткий человек. Он понимал, что растянутое на 6-8 этапов воспитательное мероприятие, не смотря на железное здоровье старика, может загнать того в предынфарктное состояние. Поэтому решил уложиться в трёх, максимум четырехходовку. И заблаговременно подготовился к заключительному этапу.
Стояла у них в цеху старинная стоматологическая бормашина. На ней изготавливали борами мелкие детали декора. Слабым местом у нее были резиновые пассики. Родные продавались в магазине Медтехника, но стоили не слишком дёшево, ресурс у них был 2-3 часа. Карамбоша, немного поработав на ней, сразу же понял, где взять замену. В ближайшей аптеке он купил для пробы 20 штук резинотехнических изделий номер 2 (презервативов), стоимость 2 копейки штука. Отрезал у них верхнюю, уплотнённую часть, и примерил. Они идеально подошли по размеру, правда ресурс был поменьше, но на полчаса хватало. С того момента он стал еженедельно посещать аптеку, и закупать там 100 презервативов. Хватало всему цеху на неделю.
В первую же неделю он дал понять, что ему нужен качественный товар. Напустив туману и таинственности, он объяснил молодой аптекарше, введя ее в краску, что разные заводы выпускают продукцию разного качества, есть вообще бракованные партии. Вот, допустим, прошлый раз он купил, а последних 15 штук ему на сутки не хватило, рвутся часто! Через три недели персонал аптеки начал посматривать на постоянного клиента с уважением и интересом. К концу четвертой с ним изволила познакомиться заведующая, женщина с черными усиками под носом, в самом расцвете сил (от 50 до 80). Намекала, что есть эксклюзивный препарат, на основе пантокрина, и если будет необходимость, то она пару упаковок лично ему выделит.
Когда в очередной раз Карамбоша появился в дверях аптеки, дежурная продавщица, только увидев его, и игнорируя очередь, молча начала отсчитывать 100 штук резинотехнических изделий. Карамбоша подойдя к прилавку, тоже молча подождал, пока ему отсчитают традиционную сотню, молча положил на прилавок пятерку, наклонился через него и доверительно сообщил, что у него несколько изменились обстоятельства, и есть кое какие планы на следующую неделю, поэтому он просит 250 штук. И оглядев очередь задумчивым взглядом добавил: "С небольшим запасом, но думаю хватит!". Очередь молчала. Карамбоша, уложив презервативы в дипломат, приподнял кепку шестиклинку, сказал очереди "благодарю!", отдельно спасибо девчоночке фармацевту, и покинул аптеку под восхищёнными взглядами народа.
Люся, судя по всему была левша. Потому что когда Африканыч появился в цехе в темных очках, посередине лба у него из под шляпы виднелась ссадина, уже почти зажившая. Карамбоша, имеющий большой практический опыт в травматологии сразу определил - сковородка! Но никакие очки не могли скрыть желто-зелено-фиолетовый фингал под правым глазом. Африканыч вел себя независимо, молчаливо, делово. Напилив с горем пополам заготовки, покинул цех.
Следующий его приход ожидался через четыре дня, во вторник. А с понедельника основная масса мужиков должна была быть задействована на левом калыме - художественном оформлении, отделке дачи директора городской овощебазы. Остальные были в отпуске, стоял жаркий июль.
Карамбоша, просчитав все нюансы, во вторник, работая на калыме заявил, что для доработки вон тех завитушек ему нужны резцы, которые остались в цехе, потом с коллегой на Москвиче 412 поехал до работы. Было жарко, коллега, изнывающий с похмелья, заехал в тень и ушел в павильон Пиво-Воды, а Карамбоша приступил к операции.
Когда он аккуратно проник к дверям цеха, через открытые настежь створки он (как и предполагал) увидел только Африканыча, в рубашке с закатанными рукавами за верстаком, увлеченно что то подсчитывающего на бумажке. Портфель стоял пузатый и набитый заготовками на стеллаже, пиджак висел на стене на гвозде неподалеку.
Быстро обежав вокруг здания, Карамбоша вступил в преступный сговор с мужиками из камнерезного цеха, которые тоже увлеченно следили за перипетиями у соседей, и сразу поняли, что от них требуется.
Через пару минут камнерезчики позвали к себе Африканыча, налили ему полстакана коньяка, и начали рассказывать о преимуществах работы по их направлению, высоких зарплатах, агитировать на переход в их цех. Потом ещё полстакана, потом ещё полстакана и ещё немного.
Карамбоша в это время вернулся в родной цех, положил в каждый карман африкановского пиджака по пятку презервативов, вскрыл гвоздем подсобку, вытащил сварку, принес портфель, в него тоже понапихал резинотехнических изделий номер 2. Потом продел через ручку портфеля арматуру на 14 мм и приварил ее на сварку к регистрам отопления. Железный замок на портфеле он тоже умудрился приварить, половинка к половинке. Сварку убрал обратно в подсобку, и тихонько свалил.
Африканыч в этот раз решил не допускать стратегической ошибки, обойтись без чайной и вернуться к Люсе пораньше. Вернувшись в цех на автопилоте, он просто накинул пиджак, оторвал ручку у портфеля, взял его под мышку и на троллейбусе уехал домой.
Вернулся он только через месяц. В другой цех, в ювелирный, где подрядился делать дома цепочки из мельхиоровой проволоки для недорогих кулонов. Зарплата редко дотягивала до 50 рублей.
Карамбоша его сердечно пожалел потом. Посмотрев в ювелирке на процесс изготовления цепочек он соорудил приспособу на основе двигателя от стиральной машинки, автоматически навивавшую сразу 5 метров проволоки в пружину, от которой можно было откусывать нужное количество звеньев. Убыстряло оно работу раза в три. Подарил эту штуку Африкановичу, подкараулив его в чайной. Расстались они почти друзьями.

- - - Добавлено - - -

О некоторых аспектах и побочных эффектов процесса торговли овцами

В конце 80-х предприятие вступило в полосу кризиса, расценки упали, со всех полок склада вопросительно смотрели на работников не проданные медведи с гармошками, обезьяны с копилками, квартирный вопрос не был решен, и молодая семья приехала на Карамбошину родину, в наше село.
Родина встретила Карамбошу приветливо, теплым недорогим домиком и большим фронтом работ. Когда он пришел устраиваться в колхоз и скромно выложил на стол кадровичке трудовую книжку а также десяток квалификационных удостоверений по различным профессиям, у той от радости затряслись руки, а очки съехали на кончик носа. Карамбоше сходу было предложено с десяток должностей в машино- тракторных мастерских, в бригаде трудоёмких работ. Однако, наш герой твердо заявил, что он желает работать либо в столярке (ближе к любимому дереву), либо чабаном (там зарплата выше, и свободы больше). Кадровичка налив Карамбоше чаю в свою персональную кружку, предложив ему пряников и конфет умчалась к председателю, посоветоваться. Необходимо, правда, отметить, что более половины удостоверений были получены и оформлены Карамбошей не совсем законным путем. Просто, на прежнем месте работы был полиграфический цех, где по заказу учебно-производственных комбинатов, различных курсов повышения квалификации, ПТУ изготавливали бланки удостоверений о присвоении квалификации по рабочим профессиям. По соседству с ним был небольшой, закрытый цех по производству печатей и штампов разных учреждений.
А оформить любую подпись, Карамбоше, обладающему талантом художника никогда не составляло труда. Можно вспомнить, что в 6-м классе он отлично подписывался за классного руководителя по субботам в дневнике. Так и здесь, на удостоверении сварщика четвертого разряда у него красовалась подпись первого секретаря Читинского обкома КПСС М.И. Матафонова, правда расшифровка несколько искажала фамилию: Мотогонов. Но в целом, все было исполнено качественно.
Председатель, выслушав кадровичку, изучив документы, обратил внимание на допуск к работе с объектами электрооборудования до 100000 вольт (в колхозе более 380 никто не имел, и дальше трансформаторов даже не совался), осмотрел со всех сторон корочки, понюхал их, вспомнил все, что знал о Карамбоше и задумался. Его большой жизненный опыт подсказывал, что где то его накалывают, вот только где он не понимал. Потом потерев обеими ладонями лицо выдал указание: "если электриком не пойдет, пусть баранам хвосты крутит!". Так Карамбоша попал в наиболее высокооплачиваемые слои колхозных трудящихся.
В столярке вакансий не было, от электричества он отказался и приняли Карамбошу чабаном, только к бригадиру Серёге направлять его поостереглись, а отправили в комсомольско-молодежную бригаду (хотя он комсомольцем никогда не был, но молодым душой конечно был всегда). Осмотревшись на месте, Карамбоша понял, что попал куда надо. Бригадиром ОТФ у них был старый заслуженный чабан, член КПСС с 1959 года, но остальные коллеги имели средний возраст около 25 лет, и кроме одного имели незаконченное среднее образование, то есть 8 классов. Причем, в основном по не зависящим от них причинам, а только в следствие чрезвычайной живости характера. Сделав несколько финтов, Карамбоша не попал в одну смену с принципиальным бригадиром.
В экономике в целом уже начинался бардак, что сказалось на благополучии колхоза. Стали задерживать зарплату, или выдавать ее натурпродуктом, то есть мясом, зерном и т.д.
Карамбоша привез с собой из города упаковку пил, которыми пилят железнодорожные рельсы. На его удачу в школе списали и выбросили три шведские гимнастических стенки, у которых перекладины были изготовлены из ясеня. Из этих материалов он начал делать ножи для колхозных чабанов.
Нужно отметить, что пила по рельсам не требует, и не терпит дополнительной термической обработки и закалки, особенно в колхозной кузнице. От этого ее свойства только ухудшаются. Про СВЧ в колхозе тогда никто (кроме Карамбоши) не знал, А аналогом ясеню, приемлемо поддающемуся обработке, у нас были только комель березы и кап, и то не всегда.
Тут сразу надо дать психологический портрет чабана. Кто это такой? Это человек, который большую часть жизни проводит в одиночестве, на природе. Его верными друзьями являются только собака, бич в руке, конь под седлом, и нож на поясе. Хорошие ножи ценились высоко. Поэтому Карамбоша сразу установил таксу: одна барануха утром - один нож вечером. При попытке торговли он вытаскивал из ножен свой сигнальный экземпляр, состругивал им металлическую стружку с гвоздя и вопросительно смотрел на заказчика.
С течением времени у Карамбоши возникло личное стадо овец, в количестве более 25 голов, полученных в результате бартера нож-овца. Они паслись вместе с колхозными, и отличить их друг от друга было конечно невозможно. Но Карамбоша считал своими наиболее больших и жирных.
Смену обычно стояли три человека. Карамбоше в напарники попали два молодых человека. У одного из них, Олега, был в личном пользовании мотоцикл Урал. По заступлении на смену Олег с Карамбошей обязательно садились на мотоцикл, грузили в коляску барана, и ехали через хребет на соседний рудник обменивать его на самогон, или спирт Рояль. Такса была, одна овца - два литра Рояля или три самогона. Этого им троим хватало на три дня веселой жизни. Два дня печень отдыхала, потом домой и до новой смены.
В этот день, что то пошло не так.
Бывают иногда, необъяснимо черные дни. В этот раз вся их смена, из трёх человек, независимо друг от друга, приехала на стоянку в состоянии жуткого абстинентного синдрома. Пересчитали поголовье овец. И тут на Ниве подъехала ревизионная комиссия, целью которой было установить реальное поголовье овец на стоянках. Овец вернули с поля во дворы, и начали пересчитывать снова, прогоняя через рукав. А в отаре было голов 40 лишних: ягнят, укрытых при весеннем ягнении этого года, баран, заработанных Карамбошей на ножах, баран, списанных в счёт зарплаты чабанов и т.д. Главный бухгалтер колхоза имела твердое намерение оприходовать лишних овец в счёт колхоза. Но Карамбоша, в совершенстве владеющий методикой обмана дилетантов, при пересчете, заходил сзади овец во дворах и начинал выть по волчьи в диапазоне инфразвука. От этого овцы ломились напропалую в ворота, где тетки просто не успевали правильно их считать.
Баран загоняли и выгоняли из дворов три раза, каждый раз цифры были разные. Через час мытарств, решили, что все сходится и никто никому ничего не должен. Комиссия изъявила желание попить чайку. Злой, похмельный Карамбоша выставил им чайник с кипятком и засохшие корочки хлеба, оставшиеся от предыдущей смены. На вопрос о заварке, сахаре и мясе ответил, что зарплату в колхозе третий месяц не дают, чай купить не на что а на мясо забивать колхозных баран им совесть комсомольская не позволяет. А сахар на общепит с прошлого года не выдавали. Поэтому, чем богаты тем и рады. Комиссия ретировалась без чайной церемонии.
Проводив Ниву взглядами из под насупленных бровей, Олег с Карамбошей, сняв кирзовые сапоги, улеглись на свои койки, положив натруженные ноги повыше, на металлические головки кроватей. Олег перед этим перекрестил уезжавший автомобиль левой рукой, потому что в правой у него дымилась сигарета.
Третий их сменщик по кличке Леха Катастрофа молча принес дрова, бросил их с грохотом перед печкой, потом затопил печь, поставил на нее большой казан, оседлал коня и молча уехал к отаре. Вернулся он минут через пять. Поперек седла у него лежал жирный валушок. Ещё через пять минут валушок был зарезан, разделан, и половина его отправилась в казан.
Карамбоша и Олег заинтригованно ждали. Ещё через пять минут из дверей кухни выглянул Леха, показал полбутылки Рояля, щёлкнул по ней пальцем и кивком предложил присоединиться к нему. Ждать никого заставлять было не надо! Молча был употреблен аперитив, потом молча выпили вторую, третью стоя и до дна, потом сварился барашек.
На этот день у них был крупный заказ. Тетя Тоня с рудника уходила на пенсию, и решила на свое 55-летие зажарить для гостей на вертеле большого барана. Карамбоша давно ей приберег барануху, килограмм за 80 живого веса. Она, кличка ей была дана Мария, или по простому Машка, не признавала низких заборов, успевала сожрать все в своем загоне, перепрыгнуть в другой, там все сожрать, потом следующий и т.д. Так вот, Мария с места, без разбега, в прыжке брала 1 метр 50 см, и жрала комбикорм, предназначенный для молодых мам овец.
Настроение постепенно повышалось. К вечеру мясо было съедено, спирт выпит. К темноте загнали баран и минут 15 ловили Машку. Она была поймана арканом, с большим трудом, и только с применением приемов классический борьбы втроем ее забороли и связали ноги. Тащить такую тушу из загона было тяжело и Олег заехал внутрь на мотоцикле. С большим трудом овцу уложили в коляску, но у нее сильно далеко наружу торчала то задница то голова, она к тому же громко бебекала басом, кусалась, брыкалась и норовила покинуть транспортное средство. Тогда Карамбоша усадил ее на сиденье, стропой зафиксировал в сидячем положении (благо у Урала есть за что привязаться, особенно выручило запасное колесо). Морду перемотал изолентой. Стало потише, однако Леха Катастрофа отошёл в сторонку, посмотрел, покачал головой и сказал: "палево!". Тогда Карамбоша, в целях маскировки натянул Машке на голову мотошлем, и надел мотоциклетные очки. Немногословный Леха констатировал: "потянет".
Смеркалось.
И поехали наши негоцианты на дело. Олег за рулём, Карамбоша сзади, Машка в коляске, Леха остался на хозяйстве. Ехать было недалеко, через хребет километров восемь. К руднику спускались уже с включенным светом.
Но это, все таки, видимо был черный день. Потому что в этот день милиции наконец-то выделили бензин, и группа от РОВД набилась в Жигули и решила отработать несколько сел, начав как раз с рудника.
Группа состояла из представителей уголовного розыска, следствия, разрешительной системы, за рулём сидел инспектор ГАИ, на крыше стояли мигалка, сирена, а между ними круглый, алюминиевый громкоговоритель, который Карамбоша обозвал потом электроведром.
Их пути пересеклись примерно посередине населенного пункта. Милиция ехала по своим делам (за Роялем) и сначала намерений остановить встречный мотоцикл не имела. Но гаишника возмутило то, что водитель мотоцикла и пассажир сзади него ехали без шлемов. Он возмущенно сказал коллегам: "Вон! Смотрите! Мужик в коляске в каске едет, даже очки одел, молодец! А эти два наглеца без! Счас их догоним, по десятке каждому выпишу!"
Карамбоша с Олегом рассмотрев в свете фары на крыше Жигулей гаишные причиндалы, немного насторожились. А когда увидели, что Жигули разворачиваются, Карамбоша дал команду: "Гони! До магазина на спецпоселке, за ним узкий переулок! Мы в притирку, Жигули не пройдет! Туда! Оторвемся!" Олег крикнул: "Знаю!". И они погнали! Выхода у них не было. В коляске сидела чистая 89 статья Уголовного кодекса РСФСР. Группа лиц, однако, до 6 лет? Подумал Карамбоша.
Погоня была по всем голливудским канонам. С крутыми поворотами, веером камней из под колес, ревом моторов, иллюминацией мигалки , завываниями сирены и хрипом электроведра. Немного поддатый сотрудник уголовного розыска достал верного Макарова и высунулся по пояс из окна автомобиля. Но до стрельбы дело не дошло, так как за мотоциклом густо стелился шлейф пыли, а когда оперу в лоб прилетел камень, выскочивший из под колеса Урала, он спрятался обратно.
Машка в коляске сильно забеспокоилась, недоуменно смотрела на Олега, оглядывалась назад, громко мычала закрытым ртом. Карамбоша пытался успокоить ее, держал правой рукой за загривок. Однако, чуть не слетев, снова обеими руками крепко ухватился за ручку.
Рудник был застроен хаотично, и поэтому к концу погони необходимо было пройти несколько особо крутых виражей. Правые Олег проходил аккуратно, чтобы коляской не накрыло, а вот на левых не скрадывал, газовал. На последнем вираже, уже почти перед нужным переулком, Карамбоша обнаружил отсутствие Машки в коляске. "Наверное центробежной силой выбросило", спокойно подумал он. "Ну ничо! Может к лучшему? Мотору легче будет."
Гаишник тоже поймал азарт, и не смотря на пыль иногда почти доставал передним бампером заднее крыло Урала, поэтому в переулок мотоцикл ворвался с профессиональным заносом на большой скорости. Сзади в тучах пыли тоже с заносом тормозили Жигули.
"Уфф! Ну вроде ушли!" Облегчённо успели подумать наши мотоциклисты. Однако следующая их мысль была: "Нихера не уш..."
В переулке устроилось на ночь стадо коров, которые лежали и дружно, флегматично двигали челюстями, с любопытством рассматривая быстро приближающуюся мотоциклетную фару. Скорость была большая, расстояние маленькое, тормоза на свежих коровьих лепешках оказалась неэффективны. Ближе всех к мотоциклу лежал массивный, брутальный пороз, который в последний момент перед ДТП наклонил голову и выставил рога.
Траектория катапультирования у Карамбоши была повыше и подальше, приземление пришлось на жерди забора. Олег закончил полет на предпоследней в строю корове. Третьего пассажира менты долго искали с фонариками, но так и не нашли.
Рудник был большой, больница хорошая. В приемном покое, в ожидании хирурга, инспектор ГАИ активно опрашивал пришедших в себя, и лежащих рядышком на носилках гонщиков: "Кто третий был! Как фамилия! Я вас спрашиваю, или кого? Кто ещё был? Чего молчите? Где он?". Медсестра пыталась урезонить его: "Вы их сейчас не волнуйте! Может сотрясение мозга у них. Нельзя! Вон, показывая на Карамбошу, дедушке совсем плохо!" Налысо остриженый, дней пять не брившийся, плохо похмелившийся, исцарапанный Карамбоша аж захрюкал, потому что смеяться не мог из за разодранной щеки. "Дедушке" было 29 лет. В конце концов опер угрозыска отвёл коллегу в сторону и сказал: "Петрович, не кипишуй! Я этих утырков знаю. Они не скажут. Партизаны". Тогда Петрович успокоился, вернулся, и закончил моралью: "Вот видите! Он в шлеме был! Хряпнулся, отряхнулся, и сбежал. А вы не одели, и здесь лежите!"
Так получилось, что у обоих оказались переломы малоберцовых костей. Только у одного правой, у второго левой ноги. Рассечения, гематомы не в счёт, мелочь. Сотрясения мозгов не обнаружили. Обоих загипсовали, зашили где надо, измазали зелёнкой и йодом. Потом опросили-допросили по факту ДТП и поместили в одну палату.
Сутки прошли в кошмарных отходняках. В уме пытались подсчитать сумму штрафов, плюсуя к ним упущенную выгоду от продажи Марии, ремонт мотоцикла, неоплачиваемый бюллетень. Получалось страшное число. Но Карамбоша сказал: "Ладно! Главное, самого главного в организме не оторвало. Там помнишь, ещё одна барануха есть. Почти как Мария! И ещё голов пять хороших выберем. У меня армяне шашлычники в Чите знакомые есть. Им толкнем. Они нормально платят. Переживём!" На этом и успокоились.
Вечером, уже после ужина к ним в палату поместили третьего больного. На костылях. Мужик уже в возрасте. Такой же пастух, образование 5 классов. Последний раз общался с медиками, когда его призывали в армию. За пределы своего села выезжал крайне редко. Поэтому чувствовал себя не в своей тарелке. Попал в больницу по случаю ушиба колена и растяжения связок. Упал с коня.
Медсестра привела его в палату, показала кровать, под нее поставила утку, пояснив: "это если в туалет захотите". Мужик переспрашивать не стал, хотя мало чего понял. Медсестра ушла. Познакомились, разговорились. Мужик, немного акклиматизировавшись показал крайнюю нудность характера. Узнав из какого села Карамбоша, начал длинно выговаривать ему за то, что в 1956 году Карамбошины земляки увели у него такого хорошего коня. Потом часа на полтора пошел рассказ про этого коня: такой умный был! Все понимал! И т.д и т.п. Но потом мужик вдруг постепенно замолк. Поворочавшись минут 15 на кровати, кряхтя сел. Посидел ещё минут десять, крепко сжав колени. Карамбоша наблюдал за ним прикрыв глаза.
Наконец, мужик поерзав, спросил: "Это! Парни. А где здесь это самое, куда по нужде сходить то можно? Нахера она мне эту сковородку дала?"
Простодушный Олег уже хотел объяснить ему назначение утки, но Карамбоша перебил его: "Ты видишь? Медсестра тебе вот эту штуку дала, утка называется. Вот видишь, у нас такие же стоят. Четвертого приведут, тоже такую дадут. В хирургическом отделении после отбоя положено при посещении туалета одевать их на ноги, потому что тапочки не всегда налазят. У многих ноги загипсованы. Вон у тебя тоже одна в гипсе. Бери свою утку, и вот мою, обувай их, вставай на костыли и иди в туалет, пока не обмочился. Направо последняя дверь." Мужик кивнул, Олег закашлялся.
В отделении стояла тишина. Дежурная медсестра находилась в дальнем конце коридора. Вдруг она услышала непонятные звуки, прислушалась. Однако, когда жертва Карамбоши с линолеума вышла на участок коридора, уложенный кафельной плиткой, прислушалась не только она. Из дверей палат начали выглядывать любопытные. А больные, которые успели задремать, проснулись, потому что по пустынному коридору отделения гуляло и проникало в палаты сильное эхо, похожее на отрывки из композиций из жанра heavy metal. Выйдя в коридор, медсестра успела увидеть только человека на костылях, заходящего в женский туалет.
Чем то он напоминал лыжника. Но, насколько она помнила, больных женщин с костылями в отделении на этот момент не было!
Карамбоше конечно же попало и от медсестры, потом от дежурного врача и от лечащего. Правда, только морально, что его нисколько не задело.
Назавтра санитарка рассказывала в больнице, что соседские ребятишки вчера были напуганы в огороде каким то животным, похожим на барана, только больше размерами. Которое бегало по грядками и ело овощи. Огурцы все сожрало! Самое главное, на голове у него был надет мотоциклетный шлем синего цвета а на носу большие очки. Когда взрослые попытались поймать его, животное перепрыгнуло забор, в рост человека, и скрылось, удрало куда то в хребет!
А Карамбошу с Олегом выгнали из больницы через два дня, потому что Карамбоша сумел незаметно отлить грамм 300 медицинского спирта из канистры, хранящейся в кабинете старшей медсестры. Который они выпили, потом курили в палате, потом пели песни и играли костылями в хоккей. Вместо шайбы у них была утка, на воротах стоял тот мужик, который перед этим выступал в роли лыжника.
Через месяц, после домашнего лечения и снятия гипса они вернулись в свою комсомольско-молодежную бригаду. Мария была на месте. Леха Катастрофа рассказал, что она вернулась дня через два, в шлеме, который он с трудом с нее снял. От нее пахло огурцами и луком, но очков уже не было.
В последующем, Машка, заслышав мотоцикл Урал, перепрыгивала все заборы, убегала и пряталась за водокачкой. Потом успокаивалась и возвращалась

Борьба с контрреволюцией

Штрафы они заплатили и Урал отремонтировали, сбыв пяток овец шашлычникам. Однако, с трудом, потому что за время их отсутствия поменялся бригадир. Новый начальник всегда отличался меркантильностью и хитростью, прикрывал данные качества затягиванием в нужное время "ручника", включением режима "дурачок" и имел кличку Дундуклей. На руководящую должность попал только вследствие наступившего «смутного времени».
С назначением он наложил свою лапу на все излишки овец, сообщив чабанам, что оприходовал их в бухгалтерии в пользу колхоза. В том числе овец, заработанных Карамбошей на изготовлении ножей. Однако, по одной - две головы в неделю забирал и увозил якобы на колхозный склад, между тем, обманывая чабанов, продавал их по тихому в соседних деревнях. Дундуклей вел двойную бухгалтерию, одну для отмазки от мужиков, вторую, соответствующую официальным учетам. Но это продолжалось только до возвращения Карамбоши.
Приехав первый раз на смену после мероприятия под кодовым наименованием "Мария", Карамбоша узнав все эти новости от Лехи, призадумался. Катастрофа ещё добавил, что бригадир запретил подкармливать овцематок дробленым овсом, и при каждом посещении увозит домой в телеге кроме баранухи пару мешков дробленки. При этом говорит, что надо угостить то главного бухгалтера, то экономиста, то зоотехника, чтобы те "правильно" насчитывали зарплату и "хорошо" относились к бригаде. Карамбоша тут же организовал совещание из трёх человек, и выдвинул пару предложений. Народ проголосовал "за!"- единогласно!
Назавтра Карамбоша с утра уже был возле здания правления колхоза. Проведя несколько оперативных мероприятий, выяснил, что по учетам на ферме числится, как и прежде, 734 головы. И что очень важно, числится скопом, не подразделяясь по возрастам. Потом проехал по чабанам, работавшим в другой смене, переговорил с каждым, установил количество овец, вывезенных Дундуклеем на "склад" (их оказалось общим числом 11), и получил согласие у всех на дальнейшие действия. Затем уехал в соседнее село, где бригадирил его двоюродный брат, и достиг с ним некоторые договоренности. К 11.00 он уже вернулся на ферму. С собой имел более 20 пустых мешков.
К обеду приехал бригадир. Слащаво улыбаясь и ласково приговаривая: "людям дать надо, на склад сдать надо", насыпал два мешка корма, поймал одну овцу, положил все на телегу. Дробленка хранилась в четырех больших металлических бочках, в каждую входило по 6-7 мешков. Дундуклей дал распоряжение ее пока не трогать, пусть стоит, целее будет. На вопрос Карамбоши, как быть с его баранами, заработанными честным трудом? Бригадир виновато развел руками и крайне ласково, интимным тоном, объяснил, что он не знал об этом, при приемке фермы, как честный человек, оприходовал все что было, о чем сожалеет конечно, но ничего теперь не поделаешь. Так получилось. Может чего нибудь потом придумаем? Пользуясь случаем, попросил Карамбошу изготовить ему хороший нож. Был послан немедленно и так далеко, что быстро покинул стоянку.
В догонку Карамбоша изображал берсерка, рвал на груди телогрейку, тянулся к ножнам, требовал, что бы Леха принес ружье. Схватил прислоненную к стене заготовку для оглобли, и раскрутив над головой метко бросил ее вслед бригадиру, попав по задку телеги, что придало дополнительный импульс повозке и мотивацию лошади. Подмигнул Олегу и Лехе, которые сообразив, схватили его с двух сторон, и крепко удерживали, якобы спасая бригадиру жизнь. Протащив их обоих на себе метров десять, Карамбоша упал в дорожную пыль. Он понимал, что переигрывать не стоит, иначе у бригадира от скорости может развалиться телега, и соблюдая роль, придется гонять его оглоблей по окрестным полям в пешем порядке. А нога после ДТП ещё прибаливала.
Потом на ферме закипела работа! Если бы все работали так всегда, то мы бы сегодня жили при коммунизме.
- были пригнаны с поля и заново пересчитаны овцы. Их оказалось 772. Произведя в уме несложные вычисления, Карамбоша распорядился отобрать ровно 50 самых хороших овцематок, и загнать их в отдельный двор;
- все бочки, за исключением той, из которой бригадир уже начал воровать кормосмесь, были опустошены, дробленка затарена в мешки. Перекурив и немного подумав, Карамбоша перевернул пустые бочки вверх ногами, и сверху им на дно насыпал и разровнял дробленку. При входе в сарай сразу было видно, что одна бочка наполовину пустая, а три полные, даже с горкой!;
- были изготовлены живоловушки-мышеловки и расставлены в сарае. В качестве приманки использовалась та же дробленка;
- в полночь Леха Катастрофа погнал 50 отбитых ранее овец на стоянку Карамбошиному брату;
- Олег на Урале начал вывозку в деревню мешков с кормом;
- Карамбоша осуществлял общее руководство, отслеживал обстановку вокруг фермы и в обозримом ночном пространстве, занимался приготовлением пищи.
К 4 часам утра все снова были на месте. Усталые, но довольные. Карамбоша кратко подвел итоги дня, выразил всем благодарность, провел инструктаж, накормил всех ранним завтраком, Олег выставил поллитра спирта, приобретенного попутно в деревне. До конца смены оставалось 4 дня.
Парни утром спали, а Карамбоша выгнал овец на пастбище, собрал из ловушек мышей в количестве 5 штук и отпустил их в бочку с кормом, которую назвал "дундуклеев зоопарк". Поставил им воды в блюдце. Мыши были полевые, очень большие! Начитанный Карамбоша стал называть их леммингами.
К обеду приехал пастух с соседней стоянки, с целью полюбопытствовать, что произошло с их бригадиром. Потому что он вчера промчался через их ферму без остановки (что на него не похоже, не поев на халяву мяса, не выпросив немного овса, или на крайний случай, не стрельнув табачку) как на тачанке, лежа в телеге задом наперед, спрятавшись за мешками и выставив кнутовище как пулемет. Рядом с ним лежала барануха и тоже испуганно смотрела назад. Неужели на восьмом десятке советской власти белые вернулись?
Да не знаем, сказал Карамбоша. Он вообще последнее время странный какой то стал. С трансформатором разговаривает, когда баран загоняет лает на них по собачьи, по вечерам в кошаре ягнятам сказки вслух читает. А вчера, Олег зашёл, над умывальником за печкой лампочку включил, Дундуклей в открытое окно выскочил, на телегу запрыгнул и погнал.
- Наверное чё то с головой?! Он еще привычку завел, возьмет топор в руки и ходит сзади за кем нибудь, пока не заорешь на него. А он топор за спину спрячет и стоит, улыбается как дефективный! Вы там поаккуратнее с ним будьте, когда к вам заедет. Кто знает, чё у него на уме?
Поахав, поохав сосед уехал. Время до конца смены прошло спокойно. Бригадир не появлялся. Карамбоша каждый день увеличивал зоопарк на 3-4 особи, не забывал подливать воду. Содержимое бочки постепенно меняло цвет, и особенно запах.
Бригадир приехал только со следующей сменой.
В присутствии мужиков он чувствовал себя в относительной безопасности, но ближе пяти метров подходить к Карамбоше опасался.
Устроили пересчет овец, коих оказалось 722. Пересчитали ещё раз, снова 722! Третий раз, без изменений.
У бригадира сорвало планку. Жадность и непонятность ситуации оказались сильнее боязни карамбошинного гнева. Недалёкий человек, он все ещё руководствовался постулатом: я начальник - ты дурак. Как я скажу, так и будет! Он забыл, что на дворе уже давно идёт и заканчивается перестройка и гласность, скоро наступит демократия, народ уже не тот. Особенно он не учел фактор Карамбоши, значительно расширившего свой кругозор и лексикон за время работы в разных организациях и учреждениях, где преобладал вольнолюбивый, безбашенный и бесшабашный, подкованный на язык контингент.
Дундуклей бессвязно орал, брызгал вокруг себя слюнями, страшно матерился. В конце концов, суть его выступления начала проявляться: недостача – правление – заявление - всех посажу!
Заранее проинструктированные Карамбошей мужики расселись полукругом, кто на чурках, кто на чем и дружно закурили. Бригадир толкал речь, а напротив него на крыльце, как предводитель дворянства, выше всех спокойно восседал Карамбоша и любовно полировал пастой ГОИ на войлоке очередной нож. Бригадир орал, все молча курили.
Наконец Дундуклей начал выдыхаться и сбавлять обороты. Карамбоша, улучив паузу спросил бригадира: "Кто?!?!". Тот оторопел, что кто?
- Кто тебя математике в школе учил?
- Петр Хрисанфович!
- Так!!! Важно произнес Карамбоша. Он вообще-то хорошо учил, это просто наверное ты плохо учился? Ну ладно, обратимся к докУментам, и достал из за пазухи замусоленный блокнот.
- Вот! Книга учета, инвентарный номер отф-14, страница 127, пункт 8, хранится в бухгалтерии. На нашей ферме по учетам на 1 число этого месяца числится 734 головы овец. За этот месяц ты увез с фермы на склад 12 голов, вот сидят свидетели. Карамбоша медленно обвел рукой полукруг мужиков. Полукруг синхронно кивнул, и дружно закурил ещё по одной. Тааак! 734 отнимаем 12, получается 722! При пересчете, 722! Все как в аптеке!
Полукруг снова утвердительно кивнул.
- Да я! Да вас! Да ..... завелся снова Дундуклей.
- Ша!!! Резко оборвал его Карамбоша. Со мной не спорь! Бесполезно! Я на языке свободно восемь раз от пола отжимаюсь! Порву словесно, как Тузик грелку. Давай беседовать конструктивно!
От последних фраз бригадир впал в ступор, пытаясь их осмыслить, что давалось ему с большим трудом. Явственно было слышно, как у него в голове щелкали от перегрузки тепловые реле, с треском и вспышками сгорали предохранители. Особенно его напугало непонятное слово "конструктивно".
- Теперь идем дальше! Карамбоша полистал блокнот пальцем с грязным обломанным ногтем, и удовлетворённо хмыкнул. Воот! Четвертого числа барануху, которую ты взял на ферме на склад, ты продал ее за четвертак бабке Тараканихе. Шестого - продал на рудник деду Кирпичу, девятого взял - отправил в город брату с колхозным Камазом. Показания имеются - как бы между прочим сообщил он, и достал из за пазухи пачку листов, сложенных пополам (это были пустые бланки заказа по услуге "Товары Почтой", внутрь для солидности было вложено несколько экземпляров газеты "Забайкальский рабочий"). Продолжать? Статья 89 Уголовного кодекса точно есть, да ты ещё руководитель, да неоднократно! Карамбоша покачал головой, прищурясь посмотрел на облака и сообщил: "Примерно, лет восемь! "
Дундуклей, находился в состоянии грогги, глаза у него приняли положение навыкате, он открывал и закрывал рот, но вместо слов получались только междометия, лучше всего явственно слышались английские артикли on и the. Сначала он хотел включить "режим дурака" и затянуть "ручник", но вглядевшись в суровые, обветренные лица народа, понял, что в этот раз не прокатит.
- Ну ладно! Кота за хвост тянуть не будем. Люди все свои, решим, наверное, так! Двенадцать голов возвращаешь, тем более, Карамбоша многозначительно прищурил один глаз и откашлялся, у тебя дома в стайке две баранухи блеют, осталось тебе десяток найти, привезти, и все будет ровно. Потом тебе надо будет заболеть, и найти работу полегче. Вон, на машинный двор сторожа ищут. Неделя тебе сроку. Иначе! Карамбоша заговорил голосом колхозного парторга: Следуя генеральной линии ПАРТИИ и в соответствии с решениями апрельского ПЛЕНУМА, данный вопрос необходимо будет предать ГЛАСНОСТИ!
При словах партия, пленум, гласность Дундуклей сильно вздрагивал, под суд идти ему очень не хотелось. Тем более условно в то время за такие дела еще не давали.
- Недели хватит? Спросил Карамбоша. Потом многозначительно похлопал по нагрудному карману, где лежали "показания" и блокнот.
- Ррр-ее-бббятки и где же я их возьму то? Може половину?
- Я полагаю, что торг здесь неуместен! Строго сказал Карамбоша, из образа парторга перейдя снова в роль предводителя дворянства. У тебя на книжке 18 тысяч, Глафира твоя в магазине бабам хвасталась, купишь у мужиков на фермах. Да не молодняк, а каких брал, таких и вернёшь. Полукруг одобрительно кивнул. Адресок могу подсказать.
Бригадир поник головой. Это был всего второй случай, когда его переиграли, перехитрили, загрузили по полной программе. Первый раз это сделали менты, тоже по овечьей теме. Он тогда еле ускребся от уголовного дела, закончилось товарищеским судом и общественным порицанием. Теперь же суд был истинно народным, строгим, справедливым и потому отвертеться возможность исключалась.
Мужики в полном составе пошли пить чай. Дундуклей бродил по пустым дворам. Клептомания не давала ему уехать с фермы просто так. Мешка три-четыре дробленки он рассчитывал напоследок домой увезти, только ждал благоприятного момента.
Когда Карамбоша последним зашёл в избу, ему уже был налит чай и уважительно оставлено самое почетное место за столом. Мужики новой смены перешептывались, переглядывались, чего то мялись, опасливо поглядывая на Карамбошу. Обладая в вопросах, связанных с алкоголем, экстрасенсорными способностями, он отшвыркнул горячего чая и ехидно спросил: "На и чё вы жеманитесь, как Наташа Ростова в кочегарке? Доставайте!"
Мужики обрадованно достали. Был неразведенный, но опытный народ быстро организовал приготовление напитка, пару минут потрясли его руками в трехлитровой банке с крышкой и разлили. Карамбоша взял кружку и поднялся из за стола.
- Товарищи! Начал он. Революция, которую так долго ждал народ, на нашей ферме свершилась!
Он сделал многозначительную паузу.
- Но контрреволюция не дремлет! Сейчас она пойдет воровать комбикорм! Там ей приготовлен неприятный сюрприз, туда залезли мыши. Так давайте выпьем за животных, пока не началось!
Мужики заулыбались, потому что острая мыше и змеефобия Дундуклея была притчей во языцах. На всех стоянках, где ему приходилось работать, первым делом он расставлял по 8-10 мышеловок. Освободить их от добычи просил кого нибудь из напарников.
Выпили, закусили, выпили, поговорили, выпили...
Потом по предложению Карамбоши устроили перекур и из окон избы организовали наблюдение за действиями контрреволюции.
В это время, подвергнутый обструкции Дундуклей запутывал следы на пути к сараю. Если бы в то время траекторию его движения со спутника отслеживали американцы (как сейчас по gps трекингу), у них бы аппаратура быстро нарисовала на экране вологодские кружева, с последующим исчезновением объекта наблюдения.
Возможно ли обычному курящему, пьющему пожилому человеку за 10 минут пройти шагом 2 км? Нет, конечно. Но Дундуклей сумел! То есть скорость его передвижения шагом была в среднем 12 км в час? Здесь ещё нужно учитывать то, что на его пути были разные калитки, ворота и заборы. То есть норматив мастера спорта по спортивной ходьбе он бы сделал влегкую. Тем более впереди было два призовых мешка дробленки.
В конце концов он оказался у дверей сарая и юркнул внутрь. Под мышкой у него были зажаты пустые мешки.
Оказавшись около бочек, Дундуклей удовлетворённо потёр ладони и подумал: "Все таки послушались меня, дробленку не тронули! Значит не все потеряно, верну власть, верну!". Четвертая бочка была закрыта большой деревянной крышкой, на что Дундуклей прошептал: "ага! Молодцы! Сохраняют добро наше."
Он конечно не знал, что на узком совещании дней пять назад Карамбоша выдвинул идею соорудить на бочке элементарную растяжку, с СВУ малой мощности. Когда Дундуклей поднимет крышку, оно взрывается, и облепляет воришку содержимым бочки! На что немногословный Леха Катастрофа, немного подумав, резюмировал: "Чревато!". Да! Действительно, сарай был сухой, доски смолевые, листвянные, загорятся как порох! Еще в сарае хранились седла, другой инвентарь. А самое главное, в непогоду в него закатывали мотоциклы и в канистрах всегда был запас бензина. Скрепя сердце и скрипя зубами Карамбоша с этим согласился. Не смотря на сильное желание применить свои саперные навыки, он понимал, что Леха абсолютно прав.
Немного поразмыслив, он прибил снизу к крышке мохнатую пеньковую верёвку, которая доставала до поверхности корма, и намазал ее медом. Обмазку медом он обновил сегодня утром.
Когда Дундуклей, держа в одной руке ведро, второй поднял крышку, прямо на уровне его глаз, вцепившись в верёвку, очутились два огромных, жирных, лоснящихся мыша. Они нагло смотрели ему в глаза, один из них облизывал длинным языком свою мордочку, второй сытно отрыгнул и снова уставился на бригадира. Дневной свет, попав в бочку активизировал население зоопарка, которое засуетилось, забегало, запищало. Среди больших особей суетились мышата, было их очень много!
Парочка наиболее отчаянных леммингов начала подпрыгивать вверх, пытаясь достать конец веревки и забраться вверх повыше, имея видимо цель поближе познакомиться с человеком. Только огромный мышиный пахан, размером с хорошую овчинную рукавицу, недовольно открыл один глаз, кряхтя перевернулся на другой бок, и всхрапнув, снова задремал.
В такой ситуации другой бы человек бросил крышку и сбежал, но Дундуклей от неожиданности происходящего впал в ступор, подвижность сохранили только глаза, которые перебегали с одного объекта на другой. Вдруг ему показалось, что снизу в крышку вцепилась змея, которая сейчас прогрызет дерево и цапнет его за руку, по этой змее заберутся наверх мыши и тоже начнут кусать его. Надо сказать, что веревка смазанная медом и облизанная мышами довольно сильно смахивала на гадюку. Одновременно с этой мыслью до него дошел запах! Психика разблокировалась, Дундуклей бросил крышку и ломанулся из сарая, чуть не снеся дверь с петель. Он не бежал, он не скакал, он не прыгал, он летел! Ему казалось, что за ним гонится толпа мышей-мутантов, а сзади за ними торопиться голодная гадюка!
Бригада с интересом наблюдала за происходящим в окно, громко удивляясь по поводу стремительности передвижений Дундуклея. Леха Катастрофа, как всегда кратко, высказался: "человек - ОГОНЬ!!!", Но Карамбоша попросил всех вести себя потише, обещая после антракта возможное продолжение спектакля.
Экс начальник, очутившись метров за 200 от сарая, в районе водокачки, кое как успокоился. Пока сворачивал самокрутку, просыпал полкисета самосада и изорвал половину газеты. Пока прикуривал, сломал полкоробка спичек к тому же самокрутка в дрожащих губах выписывала хаотичные круги а руки дрожали ещё с большей амплитудой, спичка двигалась по непредсказуемой траектории и огонек с табаком долго не могли встретиться.
Через некоторое время жадность переборола страх, и пока мужики "чаюют" он решился на повторную вылазку. Вооружившись палкой, с мешком под мышкой (его так и не бросил) он снова тихонько проник в сарай. В бочке слышалось шуршание и храп, но мыши и змеи не наблюдались. Расправив мешок и быстро схватив ведро Дундуклей с размаху зачерпнул им из "полной" бочки. Результатом стали отбитые пальцы и еще, ведро кромкой оставило синяк на запястье и отпрыгнуло дном прямо ему в нос с такой силой, что отправило Дундуклея в нокдаун. Бочка возмущённо загудела. Потеряв ориентировку он на трёх конечностях выполз на улицу. Мужики внимательно наблюдали, а Леха Катастрофа вынес вердикт: "Фиаско!".
Карамбоша почесал в затылке: "А если он третий раз за дробленкой полезет? Такой настойчивости я как то и не ожидал! Сюрпризов больше нет, а зря, ой зря мало-мальскую растяжку не поставил, хотя бы на полбанки пороха! Ладно, чё нибудь по быстрому сообразим".
Когда Дундуклей в третий раз полез в сарай, чтобы проверить остальные бочки и на крайний случай собрать хотя бы то, что там лежало сверху, у Карамбоши уже сформировался план, слегка поддатые исполнители были проинструктированы и готовы к выполнению поставленных задач.
В общем, когда Дундуклей заканчивал собирать остатки дробленки с бочек, в стены и на жестяную крышу сарая прилетело залпом шесть кирпичей, через пару секунд ещё шесть.
А через 10 секунд чрезвычайно испуганный, оглушенный и травмированный Дундуклей снова оказался возле водокачки, пошмыгивая разбитым носом. Водокачка в этот день казалась ему самым спокойным местом на ферме и даже на земле. Но натура есть натура, мешок он так и не бросил.
Мужики, по просьбе Карамбоши вышли на улицу и занялись делами. Работы то на ферме всегда много. Дундуклей, поняв, что здесь и сегодня ему ничего не обломится, народу много, народ злой, засобирался домой. Леха Катастрофа (опять же по просьбе Карамбоши) попросил его завезти мужикам на соседнюю ферму топор, якобы взятый у них на время на прошлой неделе.
Когда Дундуклей подъезжал к соседям, двое мужиков на всякий случай спрятались за дальней кошарой. В доме остался один бригадир, нервы у которого были покрепче.
Подъехав, Дундуклей привязал коня, взял из телеги топор и пошел к дому, он прихрамывал, нос у него распух. Наблюдавший все это бригадир спрятался за печку и на всякий случай взял в руки кочергу.
Однако Дундуклея в избу не пустили собаки, который отчаянно лаяли, рычали, крутились вокруг него, но к крыльцу не подпускали. Дундуклей отмахивался топором, пытался вызвать хозяев, однако в собачьем лае его голос был не слышен, и чем громче он кричал, тем сильнее переходил на непонятный фальцет. Шуму было много. Тут одна из лаек умудрилась цапнуть его за ногу через кирзовый сапог. Дундуклей, потративший сегодня пятилетний запас нервов, окончательно вышел из себя и со всей злости запустил топор в двери. Это было маловероятно, но топор в дверь воткнулся, пробив при этом насквозь пятисантиметровую сосновую плаху, с той стороны двери торчало около двух сантиметров лезвия. Бригадир за печкой перекрестился, перехватил кочергу как клюшку в игре в гольф и приготовился дорого продать свою жизнь. От неожиданности даже собаки примолкли, чем Дундуклей и воспользовался, заскочил на телегу и смотался на повышенной скорости. Разгоряченные собаки провожали его еще почти километр, и умудрились стащить у него с телеги телогрейку.
Все закончилось хорошо. Топор из дверей мужики вытаскивали втроем и с большим трудом. Дундуклей закупил у Карамбошинного брата недостающих овец, и попросил Катастрофу ночью пригнать их по месту назначения, за что ему пришлось еще проставиться бутылкой Рояля.
Мужики предложили Карамбоше возглавить бригаду, на что получили отказ в том смысле, что : «Я хорошо работать умею как Троцкий, только языком и то недолго. А руководить, это не мое!». Бригадиром назначили другого мужика, и все пошло по прежнему.
А и так не очень положительный имидж Дундуклея в чабанской среде, топором был сильно испорчен.

Будни партизанской бригады

Как в детстве напророчил сосед-фронтовик дед Илья, Карамбоша один раз все-таки попал в партизаны.
В этот год (начало 1990-х), в июне месяце военкомат неожиданно разослал по району повестки и призвал с нашего района партизанить (на военные сборы) около 40 человек. Сроком аж на 2 месяца, что вызвало крайнее недовольство у мужиков, так как накрывался медным тазом сенокос – один из самых основных видов сезонных работ, потому что от этого во многом зависит благосостояние семьи. В Забайкалье сено косить в июле еще рано, а после 15 сентября уже поздно. Колхозам, уже с трудом державшимся на плаву, это тоже никак не улыбалось, потому что каждый работник на счету, а работы завал: и стрижка, и сенокос, и уборка урожая. Но, надо – значит надо. Собрались, поехали! На трех грузовиках, реквизированных военкоматом в колхозах.
Опыта в партизанстве у народа было много, и ехали они с баяном, и гитарой. Кроме того, на 40 человек было: 46 рюкзаков (40 с личными вещами, 6 со спиртом), 4 десятилитровых канистры с самогоном, 37 колод игральных карт, два набора домино, 3 живых барана, и одни шахматы.
В казарме они так и не побывали, потому что вечером их и еще команды из двух соседних районов выгрузили на каком-то полигоне (а может ПУЦ, но это не суть важно) посреди степи, показали на груду брезента, палок, веревок, кольев, целых и разбитых окон, лежащих вперемешку, и предложили обустраиваться.
Мужики немного опохмелились и часа через полтора уже сидели в 20-ти местных армейских палатках. Всего их собралось почти 100 человек. Надо сказать, что ни кувалды, ни топора, ни лопаты на полигоне не нашлось. Из инструментов применялись только смекалка и слова, на которые обычно наш мужик щедр в подобных ситуациях.
Об ужине речь как то и не заходила, потому что командование знало, что первые трое суток представители партизанской национальности армейскую пищу обычно не принимают. Может быть, религия у них такая, может быть еще чего то. И, кроме того, первые часы нежелательно их вообще трогать, потому что, оторванные от родных мест и опьяненные, скорее всего, свежим степным воздухом, они становятся раздражительными. Их можно только раза два в сутки проверять по списку.
Первая ночь, не смотря на отсутствие кроватей и постелей, прошла неплохо, с шашлыком и всем остальным.
С утра партизаны осмотрелись, и поняли, что на один конец полигона в палатки загнали мотострелковую дивизию, а на другой их. Видимо со срочниками близко поселить опасались. Между ними стояло несколько кирпичных зданий, немного в стороне полевой автопарк, подсобное хозяйство и судя по штабелям бревен, пилорама.
К обеду их наконец то построили, сверились со списками, представили командира роты и взводных из числа местных офицеров. Потом назначили командиров отделений, разъяснили порядок прохождения переподготовки, организовали получение обмундирования, полевых кухонь, продуктов, кроватей и постельных принадлежностей.
По какому принципу подбирали команду, осталось неясным. Скорее всего, военкоматы в спешке собирали первых попавшихся. Потому что имелись представители всех родов войск, от стройбата до морской пехоты. Были даже: один шифровальщик с 1-й формой допуска, и военный переводчик, уволенный с военной службы в звании старшего лейтенанта по причине пьянства и преподававший английский язык в школе.
Потом начались армейские будни. Первые дни, в связи с тем, что военкоматы не указали в списках ВУС (военно-учетную специальность) и место работы, офицеры, выполняя задачи, поставленные командованием, тщетно пытались выявить в партизанской среде нужных специалистов, в первую очередь водителей-автослесарей, дизелистов, пилорамщиков, плотников.
Партизаны, обоснованно подозревавшие, что их хотят заставить работать, все поголовно (за исключением шифровальщика, переводчика и примкнувшего к ним акустика-подводника которые честно называли свою специальность) при опросе оказались либо чабанами, либо скотниками, и просили выдать им коней.
Командиры их взводов одновременно имели в подчинении еще по взводу солдат по призыву, и забот выше крыши. Комроты появлялся только первые два дня. Партизаны в основном спали, а еще оборудовали себе беседку, в которой днями напролет играли в карты и домино. В палатках у них появились неведомо где взятые буржуйки, тумбочки, столы, табуреты. Была добыта катушка полевика (полевого телефонного кабеля) и подведено электричество. С посторонними они общались только на продовольственном складе, где получали продукты, потому что пищу готовили себе сами в полевых кухнях. То есть постепенно о них стали забывать.
Только изредка, какой–нибудь офицер, увидев неторопливо идущих на продсклад с дребезжащей садовой тележкой двух усатых, не стриженных, не подшитых бойцов в возрасте, при этом один из них мог быть в кроссовках и без головного убора, а второй в кирзовых сапогах, но в фетровой шляпе, ненадолго останавливался в замешательстве и мучительно вспоминал статьи дисциплинарного устава. Потом на его лице проступало озарение и он, махнув рукой, спешил дальше по своим делам.
Лафа закончилась дней через десять. Вернулся из отпуска зам командира по тылу. Это был подвижный, склонный к полноте холерик в звании майора. Полигон остро нуждался в пиломатериалах (на благоустройство, ремонт мишеней и т.п.), и командир начал спрашивать с него, в то же время, запретив солдат по призыву ближе чем на очередь из КПВТ подпускать к пилораме (а то они там себе сначала ноги распилят и только потом бревно), а дал указание найти мастеров среди «граждан, призванных на военные сборы», заявив, что такого просто не может быть, чтобы среди 100 деревенских мужиков не нашлось ни одного, знающего в этом толк.
Однако, повторно и лично опросив в быстром темпе партизан на предмет наличия навыков работы на пилораме, и выслушав 90 заверений только в принадлежности к казачьему сословию и владению мастерством верховой езды, зампотыл понял, что ему вроде как морочат голову.
Поэтому он пошел другим путем, обратился за помощью к начальнику штаба стоявшей на полигоне дивизии, установил там срочников, из числа партизанских земляков. Потом ненавязчиво побеседовал с ними и вычислил Карамбошу, потому что один из первогодков, хвастаясь знакомством с партизанами, сообщил, что его батя когда то вместе с Карамбошей работал на пилораме.
Обрадованный майор, вбежал в партизанскую палатку и после содержательной беседы с солдатиком перепутав, где у будущего начальника пилорамы фамилия, а где не фамилия, закричал: «Сержант Карамбошин!!! Где сержант Карамбошин!!! Дневальный! Вызвать его ко мне!»
Дневальных у партизан с начала службы даже не было, а Карамбоша после обеда сладко дремал на своей кровати. Наконец зампотыл вспомнил его фамилию и заорал повторно, но уже правильно.
Карамбоша, бывши когда-то вынужденно дисциплинированный военнослужащий, услышав свою фамилию, спросонья приоткрыл один глаз и по вбитой ранее в печенки за два года службы привычке, непроизвольно гаркнул: «Я!», и тут же почувствовал неладное.
Майор увел Карамбошу в штаб, где ему было доказано наличие навыков работы на пилораме. Карамбоша долго отнекивался, однако перед неопровержимыми уликами и под напором прибывшего на подмогу командира, сдался. Деваться было некуда.
На завтра, утром состоялся развод на работы. Партизаны были построены, названы 6 человек в рабочую группу на пилораму, Карамбоша назначен старшим. Чтобы никому не было обидно, майор для всех остальных, кроме поваров, нашел неквалифицированную работу, не требующую специального образования. То есть таскать, толкать, копать, закапывать.
Чтобы не мешать все в кучу, приведем выдержки из дневника Карамбоши за тот период:
11 июля:
Привел свою бригаду на эту постылую пилораму, легли спать на старых опилках, на случай появления начальства выставили часового с топором. Завтра надо не забыть принести плащ-палатки и сделать столик, чтоб было где пить чай и играть в карты.
После обеда пошел к зампотылу и доложил, что пилорама требует небольшого ремонта, а для этого нужны инструменты: гаечные ключи, молотки, пассатижи, кувалда, и т.д. Всего по списку 18 позиций. Часа через два, прапорщик на УАЗике доставил требуемое. Быстро работают, сволочи! Под бугром ходит какой-то конь.
К вечеру майор наведался на пилораму, и начал спрашивать о сроках поступления первых досок, на что я доложил: «Ремонтируемся!».
12 июля:
Все тоже самое, соорудили столик и скамейки, играли в карты, я затребовал у майора шприц для смазки и ведро солидола. Возле пилорамы бегает какая-то собака. Жаль, что мы не корейцы. Вовка принес с полевой пекарни четыре пачки дрожжей. Вечером майор наведался на пилораму, я четко доложил: «Обслуживаемся!».
13 июля:
Сходили на продсклад, достигли взаимопонимания с прапором, принесли 8 больших банок томатной пасты и под крышей пилорамы поставили два бидона бражки, температура там оптимальная! Мишка Кампучиец сказал, что в соседней деревне у него живет сослуживец. Когда вечером майор наведался на пилораму, я четко доложил: «Настраиваемся!».
14 июля:
Поймали коня, Кампучиец поехал на нем в деревню. Судя по тому, как он гарцевал, конь был необъезженный. После обеда затребовал электрика. Электрик пришел через пятнадцать минут. И куда торопятся? Кампучиец вернулся, привез самогонку и живую барануху, это хорошо, а то от этой квашеной капусты и консервированной картошки в животе не переставая бурчит, как будто ЗиЛ на малых оборотах работает. Вечером майору я четко доложил: «Подключаемся!».
15 июля:
Сходил к майору, затребовал две амбарные книги для оформления «Журнала инструктажа личного состава по технике безопасности при производстве работ» и «Журнала учета работы механизмов». Может еще запросить журналы учета времени эксплуатации пил, на каждую отдельно? Серега научил собаку лаять на посторонних и пасти барануху. Теперь спим без дерготни, никто чужой не подойдет. Вечером был майор, нервный больно! Но я четко доложил: «Оформляем документацию!». Решили, что запуск завтра.
16 июля:
День был насыщенный. С утра запустили раму без пил. Я сказал, что после ремонта нужна холостая обкатка, дня на два, может и больше. Майор видно было, что волновался и испытывал тревогу. Два раза ездили в деревню на коне. Сначала Кампучиец менял плащ-палатку на самогон, потом он же сундулой (вдвоем на одном коне, (прим.авт)) с Серегой ездили позвонить домой, чтобы брат пригнал сюда серёгин Москвич, привезли полмешка картошки. Конь уже почти привык, Кампучиец назвал его Партизаном, а собаку назвали Жучкой, она продолжает смотреть за бараном. Я лазил на крышу, добавил сахара. Там все нормально! Шипит! Майора вечером не было. Все хорошо, но пилорама на обкатке не дает нормально поспать.
18 июля
Вчера и сегодня спали под шум пилорамы, привыкли. К вечеру пришел майор, пришлось ставить пилы, они правда тупые, но ничо. Завтра будем запускать первое бревно.
19 июля
Пилили. На церемонии запуска присутствовал майор. Включил я самую низкую скорость подачи, да со шкивами мы немного поколдовали. С 10 утра до обеда метров 5 прошли, там метр примерно оставался, но обед это святое, по распорядку, мы же в армии. Майор, посмотрел, что пилорама работает, пилит вроде но медленно, люди при деле, не сачкуют, ушел расстроенный. После обеда допилили бревно. Доски получились немного разные, из под правой крайней пилы выходят красивой волной. Начали второе бревно, до вечера метра два прошли.
22 июля
Эти дни пилили. За четыре дня распустили на доски пять бревен. Волнистые складываем отдельно, если из них забор сделать то будет изящно, постараемся продать их в деревню. Все нормально, только спать под шум пилорамы невозможно. В холостую она работала много тише. Сереге пригнали Москвич, пока спрятали его в овраге. Два раза приходил майор, Жучка его не подпустила.
25 июля
Позавчера решили попробовать немного из одного бидона. Очнулись только сегодня, оба бидона пустые. Где то потеряли Москвич и Кампучийца с конем. Баранухи тоже нет. Никто не помнил, съели мы ее или нет.
Потом пешком пришел Кампучиец и сказал, что Москвич стоит в деревне у его сослуживца без бензина, а Партизана не помнит, где оставил.
Добыли канистру бензина, Серега пошел, пригнал Москвич. Судя по спидометру, наездили за два дня 550 километров. Где были, никто вспомнить не мог.
Вечером пришел майор с пистолетом, хотел пристрелить Жучку, мы не дали. Долго ругался, пугал гауптвахтой за медленную работу. Я его тоже напугал военной прокуратурой, за то, что он отдал приказ чабанам работать на такой неизвестной и опасной штуке.
26 июля
Сходили на продсклад, и пекарню, принесли томатной пасты, повидла и дрожжей. Оказывается прапор успел ко второму бидону и на Москвиче ездил с нами, много чего рассказал. Но думаю, половину врет.
27 июля
Майор с утра привез какого-то инженера с соседнего совхоза. Тот походил, посмотрел, и сказал, что пилорама может пилить быстрее. Показал мне, что у нее есть двенадцать режимов. Замуту на шкивах он не заметил. Я ему сказал – «понял!», майору сказал – «есть!!!», сегодня разберемся, смажемся, наточимся, завтра с утра начнем пилить быстрее.
После обеда еще помутили со шкивами, теперь в сторону повышения оборотов на маховике, завтра попробуем.

- - - Добавлено - - -

1 августа
Лежим, отдыхаем! В общем нет у нас больше пилорамы. Когда майор в шесть утра прибежал, нас поднял на работу, приказал доставить на пилораму для нашей бригады плотный завтрак из офицерской столовой, сам все контролировал, деться мы никуда не смогли. Пришлось, завтракая, в уме решать задачу по высшей математике: с одной стороны на пилораме весело, но пилить по 40 кубов в смену (как мы дома для себя пилим, не для колхоза) тоже не охота, потому что руки, как у обезьяны ниже колен станут. Есть у меня друг, который первый у нас в районе компьютерный класс, запустил, он много мне объяснял насчёт быстродействия процессора, языка программирования (то ли Барсик называется, то ли Бусик?), И по поводу возможной замены егошним куском пластмассовых клавишей нашей колхозной бухгалтерии. Он то в этом волокет!, но я понял, что в это утро я соображал быстрее его компьютера! Оглядев свою бригаду (а общественное мнение для меня всегда было приоритетным), прикинув хрен к носу, я РЕШИЛ! Работа не для моего блага, пользы мне ещё никогда не приносила.
Показав взглядом на самое кривое и сучковастое бревно, наверняка выпиленное и отправленное нам лесорубами только в погоне за кубатажем, я врубил самую высокую скорость подачи, сучки у бревна были размером с мою ногу в гипсе, после истории с Машкой. Пилы были неточены! Я направил бревно примерно посередине, и попросил всех отойти подальше.
Бригада, состоящая из наших деревенских мужиков, неладное почуяла загодя, и поэтому, к тому моменту, как я отдал команду, они уже удалились метров за 30. Майор же решил посмотреть поближе, как пойдет дело. И чему их там в Вольском военном училище специалистов тыла учили?
Ну! До первого сучка дело шло нормально, за одну минуту мы прошли метр (раньше на это уходило минут 40!) потом явно ощутилась повышенная вибрация, пилораму сорвало с анкеров и она запрыгала по помещению. Бревно, каким то образом выскочило сзади, и полетело в замаскированный в опилках Серёгин москвич.
Но! Самое обидное! С крыши свалилось и раскрылось два бидона, один с томатной пастой, второй на яблочном повидле! Сама пилорама отплясав гопака, раза два допрыгнув до шиферной крыши и превратив ее в осколки, откинула от себя оба маховика и успокоилась. Но, из за короткого замыкания начался пожар. Сгорело все! В том числе наши надежды на два бидона, ведь завтра День десантника. Но ничего, чего нибудь придумаем!

Забыл сказать! Майору каким то болтом по голове прилетело, вчера отправили ему в госпиталь литр самогона.

- - - Добавлено - - -

Пока всё. У автора есть наброски продолжения, но... Забайкалье-природа, рыбалка, охота, да и собственное хозяйство. Но обещал продолжить.

Байка последней недели.
Так получилось, что сломал я карточку Сбербанка. Пополам. И все деньги там! Из налички только в пепельнице в Террано рублей 60 брякает. Супруга со своей карточкой уехала в Читу на неделю, и помочь может только морально. А мне и покушать надо, да и попить тоже.
Эта карта у меня старая и функции бесконтактного съёма денег с нее нет. А село наше хотя и не маленькое, но все продавцы знакомые, и в одном из магазинов оказалось, что нужная половинка карточки, которая с чипом, в терминал втыкается, работает, на пин-код откликается, но торчит оттуда миллиметра на 2 и запросто вытаскивается из прибора ногтегрызкой.
И пришлось мне стать вип-клиентом этого магазина!
Дня два было все спокойно, народу было немного, а вот на третий...! Приезжаю, захожу в магазин, одна бабушка у прилавка, я встал за ней, разговариваем втроём (бабушка, продавец и я). И тут входят сначала три женщины, и через пять секунд ещё четыре. В помещении сразу стало шумно и тесно.
И вот бабушка закупилась и ушла, а я взяв 0,7 хорошей водки и закуски (завтра 20 декабря праздник, и обещали бывшие коллеги и подчинённые подъехать, поздравить), вытащил из нарукавного кармана своей спеназовской горки половинку карточки, из бокового ногтегрызку и подал продавщице. Она начала манипуляции по проведению платежной операции, а одна из самых "умных" и боевых баб решила меня подцепить, и молвит: "Ты (имя, отчество) на такой красивой машине ездишь а карточку поменять не можешь?!" И ржет ехидно. Тогда я, оглядев присутствующих женщин и своим видом дав понять всем, что посторонних вокруг нет, а люди все свои, наклонился и вполголоса, но чтобы все слышали, сообщил ей свой "секрет". А секрет, который я огласил, заключался в том, что при использовании половины карточки, с нее списывается только половина суммы покупки. Но! При условии, если сумма покупки от 999 до 1999 рублей. Об этом почти никто не знает!
В магазине вдруг стало очень тихо. Надо сказать, что репутация в деревне у меня довольно высокая (два диплома, депутат, подполковник пенсионер и т.д.). Народ завороженно смотрел, как продавец (надо сказать ей спасибо, еле сдерживаясь, чтоб не захохотать) вытаскивает ногтегрызкой мою карту из щели коробочки. Народ потрясенно молчал, а я положив по местам полкарты и ногтегрызку, забрал покупки и удалился.
Назавтра еду по селу, навстречу Короллка, мигает дальним. Я остановился, конечно, а из Тойоты выбирается мужик, открывает переднюю пассажирскую дверь и орет: "Ты вчера чего [собак][собак][собак][собак][собак]$$$$ чего там наговорил? Моя курица вечером карточку ножницами разрезала, а седни в магазин пошла! Час уже карточку вытащить не могут!!! Езжай, помоги! А то у меня нервов уже нету!!! &&&[собак][собак][собак]%%%!"
Ну, ногтегрызка у меня с собой, поехал помогать. Только она карточку не ровно отрезала, и тех 2-х миллиметров нету. Ковыряли шилом, поэтому сломали и карточку и прибор.
Вот такие дела.

- - - Добавлено - - -

За время партизанской службы Карамбоша принял активное участие в других развлекательных мероприятиях.
У начальника полигона был служебный автомобиль УАЗ, а у этого УАЗа, как положено в армии, был водитель. Звали его не важно как, но откликался он на прозвище «Карапуз». Однако командир его кроме как «еканутое (исправлено цензурой) недоразумение» не называл. Карапуз заслужил это разными своими приключениями в сфере общения со своим тентованым Уазовским зверем, предыдущим водилой которого был рукастый и соображающий в технике дембель, призывавшийся то ли с Костромы, то ли с Вологды, отец которого много лет возил председателя полусеверного колхоза и научил сына ездить, ремонтировать и модернизировать Уазик подручными средствами.
Когда тот «дембель» уходил на «дембель», УАЗ представлял собой натурального зверя: движок «сотовский» (за ночь поменянный с только что поступившего в часть передвижного сварочного генератора), мосты «военные», карбюратор однокамерный от Волги ГАЗ-21, задние рессоры от 452-го Уазика, топливные фильтры от Жигулей, на воздушном фильтре переходник под съемный шноркель, магнитола, экранирование, медицинская перчатка на трамблере и пальцы с такой же перчатки на подсвечниках и т.д. и т.п. Для особо ответственных поездок на охоту-рыбалку в боксе хранились колеса с шинами на 15дюймов от сельхозтехники с тракторным протектором.
Кроме того, предшественник Карапуза был знаменит тем, что баки его машины были утром всегда заполнеы под горловину и в «собачнике» (простите за специфичную пограничную терминологию, но собачником в УАЗе в те времена называли багажное пространство за задними сиденьями, где у погранцов размещалась служебная собака при выездах по обстановке на государственную границу, и эту терминологию переняли водители укрепрайонов и частей СА, дислоцирующихся в российском приграничье, которым часто приходилось перевозить там пассажиров. А в собачнике лежал заполненный бензином плоский бак цвета хаки, на котором стоял штамп – 95 л., водители называли его «танковым».
Карапуз же был знаменит тем, что при росте 202 см после редких и спонтанных случаев визуального осмотра двигателя и подкапотного пространства, закрывал капот УАЗа, просто с земли, протягивая руку, даже не вставая на цыпочки. Кроме того, будучи первый раз на выезде на охоту, он по приказу командира пытался подключить передний мост ключом балонником, чуть не открутив левое переднее колесо в болоте, так как имел чисто общее представление об устройстве своего железного подопечного, и только после эмоционально яркого инструктажа, проведенного лично командиром, научился правильно подключать передний мост. Еще Карапуз имел необыкновенную способность засыпать за рулем, и командир пару раз, возвращаясь от шефов «под шофе», выгонял его из машины, сам садился за руль, включал первую скорость а Карапуз изгонял сон, передвигаясь иноходью впереди машины в свете фар.
Однако, поменять его на более адекватный экземпляр водителя командир не мог, при всем своем горячем желании, по причине того, что Карапуз был доставлен и предъявлен ему вышестоящим командованием как сын нужного человека из горисполкома одного из сибирских городов, где начинал строить свою чиновничью карьеру сын одного из генералов ЗабВО, с задачей сдать на дембель в целости и сохранности.
В определенных сибирских «околоспортивных» кругах отец Карапуза был знаменит тем, что обучаясь на спортфаке одного из педагогических ВУЗов, на экзамене по анатомии человека на вопрос преподавателя, отчаянно пытавшегося натянуть ему хотя бы «трояк»: «Какая самая длинная мышца у человека?», ответил – «шейно-пяточная» а на занятиях по музыкальной ритмике (элементы художественной гимнастике) при показе открытого и закрытого шага снес рояль вместе с аккомпаниаторшей.
За не имением других талантов, по окончании института, батя был из за выдающегося роста (205 см) принят на хозяйственную должность в одном из сибирских городов, и в отсутствие конкурентов по длине тела, доскребся до более-менее значимой административной должности. Ну а как говорят у нас в Забайкалье: «от шипишки (шиповника) виноград не родится».
Командир любил ездить с ветерком, но ему очень не нравился скрип тормозных колодок УАЗа, от которого у него даже на голове кожа покрывалась мурашками. Карапуз неоднократно менял колодки, переклепывал накладки, пока не познакомился на упомянутой выше пилораме с Карамбошей.
Кармбоша ему объяснил, что это конструктивная особенность тормозной системы изделий Ульяновского автомобильного завода, и опытные мужики в колхозах всегда боролись с этим заводским недостатком, смазывая колодки солидолом, а лучше литолом. Закуривая «Приму» и задумчиво смотря вдаль, Карамбоша уточнил, что литол, все таки, лучше! И оглядев собеседника снизу вверх спросил:
- Думаю, водителю командира не сложно будет найти грамм по 100 литола на каждую колодку? Только ты, это самое! Никому не рассказывай! Не надо, мужики обидятся! Добро?
- Добро!!! - ответил Карапуз, и в его голове зашевелились тараканы.
Назавтра утром, акуррат к началу утреннего развода, как всегда, когда подразделения уже построились на плацу, командирский УАЗ прибыл с ветерком на выезд из автопарка, где проломив шлагбаум, сваренный из водопроводных труб, выскочил на плац, где полковник уже принимал доклады от командиров подразделений о наличии личного состава.
Командирский УАЗ нагло разогнал шеренгу командиров подразделений и, издавая неприличные звуки, остановился точно напротив Командира!
В салоне, через стекло водительской двери виделись глаза Карапуза, по размеру не уступающие фарам УАЗа. Посередине лобового стекла, в центре паутины трещин торчала труба со старым амбарным замком от ворот КПП, а на месте переднего пассажирского сиденья уютно устроилась часть шлагбаума вместе со столбиком, на котором остался большой кусок бетона.
Уазик, обиженно всхлипывая, выпустил из правой фары последний осколок стекла, уронив его как хрустальную слезу на асфальт плаца, выдохнул пар из под капота, заглох, и на глазах полутысячи солдатских пар глаз застенчиво сделал под собой лужу.
Личный состав за последующие несколько минут узнал много новых слов русского языка. Полковник и так то слыл знатоком альтернативной лексики, но в это утро он превзошел сам себя, выдавая такие обороты, что даже старые прапора ощущали дискомфорт в интимных частях тела. Ну, повторять его слова не будем, так как это могут читать дамы. Не будем травмировать их не подготовленную психику.
Надо отдать должное Карапузу, Карамбошу он не сдал.
Предпринятое технарями разбирательство зашло в тупик, так как Карапуза за «обслуживанием тормозной системы» никто не видел, а он на все вопросы отвечал: «Ничо не знаю, сел – поехал, очнулся на плацу». Особист ходил –вынюхивал обстановку на предмет выявления возможных признаков попытки террористического акта против Начальника полигона со стороны спецслужб Китая, но потом успокоился, тем более, что бить Карапуза командир запретил, а более цивилизованных способов получения достоверной информации контрразведчик не знал.
В конце-концов, Карапуз, мужественно отсидев пять суток на губе при полигоне, в последующем до дембеля дослуживал в подсобном хозяйстве. И был глубоко благодарен Карамбоше за то, что с его помощью прекрасно провел остаток службы на тихом и спокойном месте.